- А тебя смущает? Ты же трус, правда? Ах, как ты боишься! – она усмехнулась. – Ты всегда меня боялся, даже когда я была совсем маленькой. Помнишь, как я тебе разбила нос палкой, и ты плакал, бежал жаловаться папочке? А помнишь, как ты описался, когда я в темноте зашла в костюме ведьмы?
- Не помню, - вовсе не соврал я. – И я теперь вовсе не трус. Хочешь, проверь, - во мне шевельнулось желание рассказать о сегодняшнем случае в цирюльне, но я сдержался. Слишком о многом нужно было с ней поговорить, но нельзя все выплескивать за раз, то, знаете, нервные клетки не восстанавливаются. И так сказано слишком много. Даже неожиданно много. Главное, мне очень нравилось то, что происходило, между нами. Случилась какая-то феерия: отношений, чувств и сладких предвкушений. Чтобы расслабиться и уйти от эмоций, я рассказал ей пару забавных анекдотов, неизвестных в этом мире. Один Наташа не поняла, хотя он казался простым. А над вторым от души смеялась. Кажется, после этого анекдота она начала понимать, что сусел, вовсе не идиот, как представлялось раньше, и вдобавок обладает неплохим чувством юмора.
А потом она почему-то спохватилась, решила, что ей пора в свою комнату.
Я проводил ее до середины коридора и неожиданно для себя спросил:
- А знаешь кто я на самом деле?
- Знаю, - она рассмеялась: - Жалкий придурок, который мечтает целовать мои ноги.
- Чуточку не угадала. Я – маг Герфилд, - ляпнул я перовое пришедшее на ум заковыристое слово.
Это ее рассмешило еще больше, чем последний анекдот.
- Думаешь, это смешно?! Хочешь, докажу прямо сейчас?! – изначально я хотел пустить мышку, но подумал, что мышка может напомнить ей о случае в столовой с Леной, вдобавок, мне бы пришлось зависнуть, чтобы проникнуть в ее восприятие. Так что, мышка отпадала. А испытать «Щит Ахилла» еще раз – было самое то. И сказал: - Сожми кулачки покрепче и попробуй ударить меня изо всех сил. Давай! Не бойся! Я продемонстрирую магическую защиту.
- Хочешь получить по носу? Отлично! Ну, давай! - она сделала шаг ко мне.
И здесь произошел казус: я отвлекся на звук открывшейся двери и голос Ирины Львовны. В этот миг ее маленький, но удивительно крепкий кулачок врезался мне точно в нос. Хуже того: тут же последовало еще пара ударов в левый глаз и по губам. В довершение всем неприятностям из разбитого носа тут же брызнула кровь, теплой струйкой потекла в приоткрытый от удивления рот.
- Черт! Ты точно дурак! Зачем на это напросился?! Я почти поверила, что ты на что-то способен! Идиот еще! – Наташа приложила ладошку к моей щеке, испуганно огладывая мое лицо, потом обернулась на лестницу. – Мама идет! Беги к себе! – последние слова она сердито прошептала.
Однако Ирина Львовна уже поднялась, увидела нас и еще издали почувствовала неладное:
- Что у вас происходит? – раздался ее голос еще с лестницы.
Я посуетился ответить раньше Наташи:
- Мам, только не беспокойся. Мы шутили с Наташей, и случайно она попала мне по носу. Сущая мелочь.
- Мелочь?! – увидев меня, она остановилась, а потом сделала несколько быстрых шагов. – У тебя пол лица в крови и губа напухла. – Наташа, что это значит?
- Да я не думала, что так выйдет. Он сам попросил ударить, - Наташа отошла в сторону.
- Что значит сам?! Сам он не мог такого попросить! - Ирина нахмурилась, поглядывая на дочь, возвращая взгляд ко мне.
- Но он же ненормальный, а значит мог, - усмехнулась юная графиня.
