Житие беспримерного котика Дыма и всех остальных - страница 8
Оперкот
Утро началось плохо. По всему замку грохотала музыка. Играло что-то тревожное в исполнении то ли Берлинского, то ли Лондонского симфонического оркестра. Судя по всему, увертюру мы проспали и дело уже шло к развитию.
Робко вышли из спальной залы посмотреть, кто же к нам пробрался такой непримиримый и хватает ли стульев всем музыкантам. Никого не нашли. При это музыка звучала, и тревога в ней лишь нарастала.
Зашли на кухню. Сразу стало понятно – симфония идет из кота. При нашем появлении кот наддал – хорошее общее крещендо и усиленная роль литавр.
Стали думать, в чем дело. Хорошо темперированный кот продолжал грохотать медной группой и выматывать душу скрипками.
Оказывается, вчера мы забыли пополнить коту запас кормов. И ночное кормление прошло без особенного энтузиазма. А предрассветное – и вовсе вяло.
Кот осатанел. Чего в нем только не прозвучало – и священная война, и смейся паяц, и устал я греться у чужого огня. Даже танец с саблями кот проскакал вокруг Жанны в хорошем, плотном темпе ни разу не споткнувшись. В общем, я понял, что надо быстро собираться в ближайший “Мир кошачьего корма” и скупать оптом что-нибудь самое лучшее.
Пока я пытался затолкать свой новый живот в штанишки, кот плавал под дверью, как опасная акула. Его движения были уверенными, плавными, сильными. Кот оплывал меня кругами, подруливая хвостом и отфыркивая лишний воздух. В какой-то момент кот, подобно саксофону Пола Уинтера, стал плакать, как матушка-китиха. Было страшно и подозрительно.
Пока я летал меж кормами и загружал фуру, бедная Жанна отражала дома атаки яростного кота. Она даже пустилась на хитрость – показала коту щелочку, в которую могли забиться крошки его благодатной пищи. Кот на какое-то время уверовал и стал выковыривать былое благоденствие пальцем. Потом ел добытые крошки прямо с указательного когтя. Чавкал. Обличительная музыка в коте на время утихла. Зато из него тихонько стала пробиваться “Мелодия любви”. И когда я пришел, кот уже стоял на подоконнике в полный рост и, по-магомаевски раскинув руки и заломив голову назад, орал в полный голос: “зо-орь прощальных за-аревоо”…
В общем, кота кое-как успокоили. Вроде заткнулся. Лёг спать. Надолго ли – вопрос.
Кошкин дым
Животный кот Дым последние дни занят генеральными прогонами очередного спектакля собственного сочинения.
Либретто:
Уютный замок. По залам бродит задумчивый Главный Герой. Он поёт проникновенные итальянские арии, но никто его не слушает – вся обслуга в замке глухая и тупая. В замке нечего есть, лоток стар и немощен. Герой бьется в закрытые двери, стучится в чёрствые сердца. Всем пофиг. Герой томится. В горе он рвет на себе волосы и разбрасывает их везде. Особенно – на проникновенный итальянский диван. Герой страдает духовно и хочет жрать. Его муки невыносимы…
Дальше кот пока не придумал. Оттачивает этот фрагмент и ногти. В свободное от репетиций время ходит задумчивый, усталый, но с творческим лицом. А иногда, в минуты озарения, вдруг принимается куда-то бежать. Причем, бежит диагонально, не обращая ни на кого внимания. Вчера больно ударил лабрадора лбом в бок, сегодня сбил Полину.
Кот стал нелёгок. Эмоционально. Хотя и ест, не щадя живота своего – муки творчества всё же энергозатратны.
Венцом творческого беснования кота стало сегодняшнее нападение на Жанну. В порыве созидательной страсти кот хотел оторвать ей ухо, но не сумел.