Живые цветы - страница 38
Со стороны их общение выглядело как матч по бейсболу, только девицы все время запускали ему мячи на базы, а он еле отбивал. Не понятно было, к кому он там прикипел, неужели ко всем троим?
К этой низкорослой с карими глазами и я бы прикипел. А сухопарые не в моем вкусе. А третья, сероглазая, слишком крупная.
Судя по интонации, сероглазая и сухопарая его отчитывали за что-то. Мне показалось, что третья смуглая и кареглазая не так на него сердилась, как те две, а просто участвовала в разговоре за компанию. Только она была какая-то грустная, как-то мягко смотрела в сторону и как будто была не совсем здесь, так что ли.
Чего он там оправдывается перед этими двумя? Заплати за съеденное, попрощайся с этими двумя фуриями, а эту смуглую и задумчивую возьми за руку и уйди из ресторана. Мужик, это единственный выход!
Иди с ней по бульвару Монпарнас, возьми ее за руку, обними, прижми к себе, начни целовать эти щеки, губы, скажи все, что надо говорить в таких случаях.
Так нет же, он не решился. Вел эту беседу с этими двумя и отбивал их гневные мячи. И сильно переплатил сумму сверх талончиков. Их только на устрицы и хватило!
Я часто так мечтаю, ставя себя на место моих клиентов. Сколько судеб могло бы так решиться у меня на глазах, и почти никогда ничего так не решается! Возможно, это потому, что человечество вообще живет хило, и ничего ему давно не мечтается. Так что оно платит по счету и уходит до дому с понурой головой. А я здесь при чем?
Сны из 90-х
Первый
Где-нибудь, в таком уездно-казарменном помещении, с накрашенным до блеска и тем не менее шершавым полом, танцевала эта выдуманная мной пара. Неужели этот извечный, не то большевиками, не то еще помещиками с кадетскими замашками учрежденный клуб, где по всем углам сыплют лузгой семечек, так и не выйдет у меня из головы? Так и не покинет меня этот собирательный образ прибранного к празднику клуба, с составленными к стенке стульями в отставке. Так и не покинет моего исторически-отягощенного воображения образ помещения для общественного времяпрепровождения, как не покидает нас целый осьминожий набор разросшихся в голове коммунальных квартир…
Сон, в котором я вижу этот пустой клуб, а такие клубы и полы видел я во многих деревнях, пришел ко мне из детства. Был ли он увиден вскользь или это гибрид деревенского клуба и подробно-пыльного, пахучего, сургучового отделения почты в поселке Толмачево – как знать? Узенькая такая была почта с крыльцом, небольшая такая почта в этом небольшом полугородке в часе езды от Луги и почти в двух часах езды от Питера. Почтовое отделение в одну комнату с круглой печью и просевшим полом, куда приходили люди получать письма и бандероли и отсылать письма и телеграммы. А дальше там большой хозяйственный магазин был и местная поликлиника тоже…
Вот там-то, сдается мне, в этом почтовом отделении, и танцевала эта выдуманная мной пара, на шершавом и пыльном полу.
Второй
Тетушка Луиза рассказывала нам свою точную и иронично – вежливую историю о поимке мухи. Сначала она обратила внимание на то, что муха мучила ее полночи, а в два часа ночи вздумала пожужжать ей в самое ухо.
И дальше она рассказывала, как же она была уверена, взяв мухобойку, что муха прячется от нее. Специально это делая, нарочно затихарившись от нее. И вот после того, как противник бесшумно скрылся на кухню, она должна была его потом выискивать почти все утро, что и придало ее повседневным заботам оттенок патетичности и бесстрашия. И вот, наконец-то муха, имя которой мы так никогда и не узнаем, та самая муха, придавшая завтраку тетушки Луизы патетический финал, погрязла в золотой гуще меда, оставшейся на дне Луизиной чашки. Мед был настоящий, что и доказывала муха, лучший ревизор свежего продукта, и Луиза, желая доказать, как невоспитанно измываться над слухом пожилых дам, налила в чашку поверх меда воды.
Похожие книги
