А муха все барахталась, видимо, извинялась за непристойное поведение. А тетушка Луиза ведь сердобольна, до сих пор она помогает старым, больным, увечным, дает деньги клошарам на улице, и вот тогда она открыла окно и указала мухе пальцем в воздух. И произнесла глубоко прочувствованное обращение к пленному: «Ты так боролась, я не могу тебя убить», – выплеснув далее и воду, и муху во двор через форточку. «Постарайся выпутаться, дорогая!» – напутствовала муху Луиза, закрыв окно и задернув занавеску.
Мулла в шляпе уговаривал генерала Шаманова не бомбить деревню c воздуха. Он сказал ему тихо в лицо: «Вы могли бы быть моим сыном». «Да, это правда», – признался генерал. Вооруженная колонна числом в тысячу человек, растянувшись по лесу, уже не первый день обстреливала двадцать чеченских партизан, укрывающихся в близлежащих горах.
Вспомните того безрассудного, великолепного капитана, точно вышедшего из старой дореволюционной сказки, которой жил в совсем не в дореволюционные, а в более поздние времена. И вот он вдруг, не желая пристать к гавани, поскольку гавань находилась на территории Советского Союза, вот он вдруг собственным усилием воли или своеволия объявляет себя и свой экипаж эмигрантами и беженцами в одно мгновение ока и категорически доказывает свою приверженность открытому морю, превращая себя в правителя, а свой корабль в свободную и юридически не существующую страну. Их стали оцеплять, появились военные корабли. Капитана предали члены его же экипажа: заперли его в капитанскую рубку, а потом сдали в руки взбесившимся от этого своеволия властям. Он был расстрелян в одной из тюрем КГБ. В заключении, перед смертью, он читал «Дон Кихота» и писал жене, что это хорошая книга.
Ильич. И какая разница, что у него было за имя. Ильич или Борис Ильич – не в имени тут дело, да и отчество только жухлая приманка, доставшаяся нам, впрочем, из наших юношеских пропагандистских и почти равнодушных до результата этой пропаганды времен (равнодушие оправдывалось тем, что вся партийная система, построенная на терроре и доносительстве, была на месте и если что…) Хотя он в отличие от идеологических работников как раз любил скорый результат, гнался за ним и верил в достигаемость поставленной цели.
Он был вербовщиком в царство теней для видов уходящей в небытие власти, вот только власть тогда не знала, что она уходит в небытие. И мы того не знали. Да-да, он искал людей, которые могли бы пойти с ним в разведку, спуститься в ад по убеждению. Собственно говоря, если бы у него было отдельное удостоверение, в нем бы и следовало записать отдельной строкой: «вербовщик в царство теней». Такое удостоверение, которое предъявляется по требованию. Он имел кабинет в одном из хмурых, унылых бункеров монументального типа напротив Смольного. Подрабатывал тренером по батуту в районной школе, расположенной на углу двух улиц поблизости.
Да-да, совсем по соседству. И в этой школе через завуча он организовывал турпоездки с детьми в Карпаты исключительно во время весенних каникул. И упрямо и исключительно в одни и те же места. За что родители ему были равнодушно благодарны. Он брал меня в эти поездки и хотел посвятить в горные инструктора, хотя поднимались мы на довольно небольшую высоту, от силы тысяча пятьсот метров.
Какое-то время зазывал он меня к себе домой на Фонтанку, хотел посодействовать мне как начинающему щелкоперу, автору песен и т. д.
