– Спрашивайте. Только я мало что помню. Но как смогу – помогу. Чтобы эта гадина получила пожизненное! В тюряге сразу в петушатник попадет! У меня везде знакомые есть, я ворам маляву пошлю, чтобы приняли как надо!
Юрий опять хряснул кулаком по столу, но ловко подхватил банку с помидорами, которая уже прыгала к краю.
– Как вы оказались в этой квартире, Юрий Петрович? – спросил следователь, сразу же беря быка за рога.
– Пришел своими ногами, – удивленно посмотрел на него Твердохлебов.
– Вы машину водите?
– Ну, права есть. На что нажимать, знаю.
– Он не ездит на машине, – вставил продюсер. – То есть сам за руль не садится, потому что всегда пьяный.
– Следователь со мной разговаривает, а не с тобой! – рявкнул Юрий.
– Я поясняю то, что ты хотел сказать.
– Я сам поясню! А если следователь не поймет, то переспросит!
Юрий хлебнул еще текилы, пододвинул банку с помидорами ко мне и попросил достать один «фрукт», так как у него рука не пролезет. Я достала.
– Как вы оказались у этого дома? – сформулировал по-другому вопрос следователь. – Вы здесь живете неподалеку?
Юрий задумался.
– Где вы живете?
– Погодите, я вспоминаю.
Следователь вопросительно посмотрел на Петра Аркадьевича.
– Да не смотри ты на него. Я помню, где я живу! Я не это вспоминаю! Я тут вчера два раза был! То есть второй раз – это этот. Он еще продолжается. Я еще тут, – сообщал нам Твердохлебов, будто мы сами этого не видели и не ощущали.
– Нина Степановна говорила, что вы приходили к Аглае за деньгами, – спокойным тоном произнесла я.
– Точно! – воскликнул Юрий. – Когда мне накатить надо было, а денег не было. Кто-то меня сюда подвез… Не помню кто. Может, просто кто-то из моих поклонников. Неважно. Лайка, конечно, денег дала. Она мне всегда давала, не то что этот.
Юрий с ненавистью посмотрел на продюсера.
– Юра, ты еще скажи, что я тебе вообще ничего не плачу!
– Мало платишь! Если бы я получал все, что ты отдаешь моим бабам, я бы…
– Давно спился. И ты сам знаешь, что тебе нельзя давать много денег в руки. Ты устроишь загул – до тех пор, пока деньги не закончатся. И вместе с тобой будет пить куча знакомых и незнакомых людей. Так пусть эти деньги идут на твоих детей! И не забывай, что я плачу твоей домработнице, которая разгребает твои авгиевы конюшни. Я плачу наркологу, который с тобой постоянно работает. Если бы не он, ты бы уже не пел и не зарабатывал ничего. Я тебе пиво на опохмелку покупаю. Кто еще станет с тобой так возиться? Кто-то из твоих собутыльников или собутыльниц? Ты посмотри, какие у тебя были женщины раньше и с кем ты теперь время проводишь?!
– О! Вспомнил! – Лицо Юрия озарила мысль. У него даже глаза по-другому заблестели.
– Что вы вспомнили, Юрий Петрович? – тут же подался вперед следователь.
– Я же влюбился.
– В кого?! – взвыл Петр Аркадьевич, который явно подумал, что в обозримом будущем придется проводить еще одну экспертизу на установление отцовства. Или Юрий на самом деле больше не может иметь детей?
– Я ее уже разлюбил, – успокоил продюсера подопечный.
Мне стало по-настоящему жаль Петра Аркадьевича. Да этих двоих – Юрия с Аглаей – пусть земля ей будет пухом – должно хватить, чтобы уморить любого. Петр Аркадьевич явно обладает немалой внутренней силой и железной нервной системой, если справляется с такими подопечными. И ведь не знаешь, с кем труднее. А у него же еще сексапильные мальчики и бабушки… Может, хоть с бабушками меньше проблем? Надо будет потом спросить – из праздного любопытства.
