Звёзды ещё горят - страница 3

– Понимаю, – сухо отозвалась она, разглядывая прожилки на деревянном столе.

Кабинет был небольшим и обставлен слишком по-домашнему для преподавателей высшей категории. Светлые стены, обклеенные еще в прошлом веке, узкие шкафы со стеклянными дверями, несколько длинных преподавательских столов вдоль стен и один строго посередине, на котором стояла ваза с конфетами, две кружки и лежало несколько папок с документами. Пахло мëдом и малиной – запах сладко сворачивался на языке. В соседней, прилегающей к этой, комнате шелестела пачка печенья, звучали неразборчивые голоса преподавателей, щëлкали компьютерные мышки – всë это сливалось в одну знакомую мелодию, принадлежащую исключительно психологической кафедре. Стелле нравилось здесь. Обычно.

– Как же поступить с тобой, Светочка? – То, как женщина с чудными кудряшками звала её по имени, растапливало лëд в душе, и, если бы не эта духота, царящая в комнате, и не холодные, мокрые пальцы в ботинках, раздражение мирно улеглось бы. – Как же непросто. Неоднозначно.

– Кристина Алексеевна, вы идëте? – Из соседнего кабинета послышался низкий мужской голос, и следом нарисовалось пожилое лицо профессора анатомии. Он, не изменяя себе, сегодня выделялся яркой тканью костюма. – Скоро совещание, и ректору не понравится, если мы и в этот раз отличимся своей пунктуальностью.

– Да вот, у нас тут, – Кристина Алексеевна указала на бумагу в руках, сокрушаясь и повторяя уже заученную даже стенами фразу, – такая неоднозначная ситуация!

Седые усы пошевелились от добродушной улыбки, когда профессор взглянул на провинившуюся студентку. Стелле он всегда напоминал доброго мишку из сказок, и хоть она сама была не самой добросовестной студенткой – не давались ей медицинские предметы, – ей искренне нравились его занятия просто за эту неподражаемо мягкую, заразительную мимику. Если бы она умела улыбаться – хотела этого, – то, вероятно, именно этому пожилому джентльмену отдала бы все свои улыбки.

– Снова проказничаете, Светлана Викторовна, – он покачал головой, продолжая улыбаться.

– Неприятности сами находят меня, – просто ответила Стелла.

В уголках глаз навсегда у него запечатлелась паутинка морщинок, но она только добавляла ему искреннего добродушия. Профессор юрко вынырнул из-за угла, держа в руках ту самую шуршащую пачку, подошёл к столу и поиграл густыми белëсыми бровями, изучая протокол.

– Не так уж и неоднозначно, – он протянул студентке печенье. Овсяное. – В нашей профессии неоднозначность и без того преследует нас на каждом шагу, а здесь, Кристина Алексеевна, всë просто: сдать долги и с чистым сердцем встречать Новый год.

– Так-то оно так, – пролепетала она, покачав головой.

Стелла закусила губу, внутренне сокрушаясь. Никто не рассчитывал, что преподаватели или ректор подпишут амнистию и избавят должников от их долгов в честь праздника – это именно то чудо, в которое хотят верить все студенты, но оно не случается. Под лежачий камень вода не течëт, хотя очень хочется.

– Вы такая умная девочка, Светлана Викторовна, – прокряхтев с тихим смешком, профессор покачал задумчиво головой. – Вы обязательно придумаете, как оказаться во всех местах одновременно и всë успеть.

– Так-то оно так, – заладила Кристина Алексеевна новую песню, поправляя тонкую оправу очков. – Если мы поставим зачëт в это окно, а монографии на предпоследнюю неделю, когда нагрузка спадëт, и при этом вы донесëте проектную работу, то в целом, наверное, всë сложится удачно… Как вы смотрите на это, Светочка? Справитесь?