– Ну, вот, а когда дело дошло до Лидии Петровны, – продолжала Оленька, – Господин Весновский так и не смог подобрать никаких ассоциаций.
– Это было просто бестактно с Вашей стороны, уважаемый Виктор Александрович, оставить меня одну без сравнения, – высказала в сердцах Туркина и отвернулась.
– Да, это несправедливо, – заметил Аладьин и обратился к Весновскому, – Хотите, я Вам помогу?
Все встрепенулись в предвкушении. Весновский же манерно повёл плечами:
– Это противоречит правилам фанта. Впрочем, если только этого хочет сама Лидия Петровна…
– Да, – громко заявила Лидия, – Хочу! Будьте любезны, господин Аладьин. Скажите, с кем из животных Вы могли бы меня сравнить?
– Наблюдая Вас, несравненная Лидия Петровна, я представляю гордую чёрную пантеру, прекрасную королеву джунглей.
– Браво! – воскликнула Оленька, – Какое меткое сравнение.
– Браво, господин Аладьин! – подхватили все гости.
Туркина осталась довольна и гордо задрала подбородок:
– Учитесь, господин Весновский!
Уязвлённый редактор молчаливо стиснул зубы.
– Господа, я решительно желаю узнать, что за образы были придуманы Георгию Михайловичу и Анне Яковлевне, – желая разрядить обстановку, сказал Василий.
– Извольте, – тут же откликнулась Исупова, – Я – «ловкая белка».
И в подтверждение слов Анна подняла с плеч и приставила к макушке два тёмных локона, имитируя беличьи ушки.
– Позвольте, Анна Яковлевна, – вмешался Весновский, – Я сказал «Грациозная, ловкая белка. Самая драгоценная из всех беличьих пород».
Аладьин краем глаза заметил, как Лидия поджала губы. «Ну, ещё бы! Теперь ясно, почему она так злилась, что для неё у Весновского не нашлось слов».
– А я – «неторопливый сло-о-он», – растягивая слова, произнёс Георгий Дядин.
Все вновь взорвались от смеха.
– Ну, тогда я желаю, чтобы и мне было придумано прозвище! – заявил Василий, – Уважаемый Виктор Александрович, пожалуйста!
– Извольте! – язвительно прищурив глаза, охотно согласился Весновский, – Вы, господин Аладьин, «кичливый павлин»!
– Как Вам не стыдно, Виктор Александрович? – упрекнула его Оленька.
– Успокойтесь, Ольга Александровна, – остановил её Василий, – Это всего лишь игра. И господин Весновский честно выполняет её правила. Осталось последнее прозвище – Ваше, Виктор Александрович.
– Да! Верно! – подхватили гости, – Иначе будет не честно!
– Я не могу говорить про себя, – заартачился тот. И неожиданно «перевёл стрелки», – Пусть скажет Василий Кириллович; у него это так метко выходит!
И он, в ожидании реванша, уставился на Аладьина так, словно они стояли с пистолетами у барьера. Василий не заставил себя ждать:
– Господа. Виктор Александрович проявил блистательные способности ума и воображения. Поэтому, я полагаю, он с честью заслужил звание «мудрый ворон»!
– Ах, как это точно! – восхитилась Оленька и захлопала в ладоши.
Весновский, внутренне приготовившись к расплате за «павлина», был приятно удивлён. И, сбросив спесь, протянул Аладьину руку:
– Благодарю за плодотворное сотрудничество.
– Всегда к Вашим услугам, – ответил тот, – Будем считать, господа, что мы заново познакомились!
– У нас закончился морс, – сообщила Тата, демонстрируя пустой кувшин.
– Я принесу! – откликнулся Георгий, и вперевалочку направился по лестнице вниз.
– Это было опрометчивое решение – отправить за морсом «неторопливого слона», – смеясь, подметила Анна Яковлевна, – Думаю, он вернётся не раньше, чем через час.
