Но Серёжа успел вовремя. Он вошёл в полупустой вагон и сел у окна слева. Справа сидели трое молодых мужчин: один с длинными волосами в хвост, в зелёной ветровке «Diadora» с красными полосами, другой бритый наголо в чёрной кожаной куртке нараспашку, под которой была красная олимпийка «Puma» с зелёными полосками. Оба в белых кроссовках «Nike». Третий был в джинсовом костюме и черных кроссовках «Adidas». Он спал с открытым ртом, опираясь головой об оконное стекло. На каждом стыке рельсов вагон качало и человек несильно стукался головой о вибрирующее стекло, но продолжал спать. Серёжа удивился и тоже попробовал прижаться лбом к вагонному стеклу, но стекло было холодным, оно дребезжало и дрожало, а на стыках рельсов больно толкалось. Должно быть, человек напротив очень сильно устал, раз не проснулся и даже не сменил позы. Серёжа достал из портфеля книгу «На восток от солнца, на запад от луны» и открыл по закладке. Значит, «Сын вдовы»…
Вдруг человек в джинсовом костюме проснулся и развязным голосом с ватно-барственной интонацией продолжил заплетающимся языком начатый раньше разговор:
– Ты мне так и не сказал, где «Motorola advisor»4 отжал, а? Он же дорогой очень! Его и в Москве-то не каждый барыга…
Мужчина в кожаной куртке грубо пятернёй схватил джинсового за лицо и вяло, с неохотой толкнул в сторону окна:
– Утухни ты уже!
Тот плюхнулся обратно в угол лавки и снова уснул с открытым ртом, прижавшись щекой к холодному, дрожащему и дребезжащему стеклу.
Длинноволосый в зелёной ветровке посмотрел на угрюмого лысого, вздохнул и повернул голову к Серёже.
– Слышь, малой, чё читаешь?
Серёжа нерешительно поднял глаза от книжки:
– А это вот норвежские такие легенды, саги…
– «Саги»? Типа, сказки что ли?
– Нет, это другое. Сага – это когда одна история за другой, а сказки бывают и сами по себе…
– Типа, как «Санта-Барбара5» и «Кобра6»?
Серёжа закрыл книгу, замолчал и сжался. Длинноволосый усмехнулся:
– Хе… Ладно, въехал в тему… А чего ты норвежские читаешь? Русские тебе не нравятся что ли?
– Нравятся. Я былины очень люблю, но которые в библиотеке есть – я все прочитал. Мне и дали там «Песнь о Нибелунгах» и эти – норвежские.
– Ну, а какие тебе русские богатыри нравятся? Илья Муромец?
– Да! Илья Муромец у меня самый любимый! И Никита Кожемяка, и Вольга́…
– Чё-то я никогда про такого не слыхал. Ну-ка, расскажи!
– Ну, Вольга́… Он такой… Важный и гордый… – Серёжа растерялся, от восторга у него перехватило дыхание. Он не смог подобрать слов и от напряжения сжал губы.
Бритый в кожаной куртке напротив встрепенулся – подумал, что малыш сейчас заплачет:
– Вадим, ты чо к пацану вяжешься?
– Так я же просто спросил, чо?
– Ты бы лучше спросил, когда нам генератор и рулевую рейку поменяют!
– А я тебе как спрошу? У этого «кулибина» таксофона ведь в гараже нет! Может, Ирина чего-то скажет… Думаешь, только тебя задолбало на лоховозке этой каждый день туда-сюда, а? – Вадим обвёл руками пространство внутри вагона.
Лысый в кожаной куртке согласно кивнул и вздохнул, посмотрел в окно:
– Слушай, это я чего-то запарил или в том году у «Дружбы»7 «зонтики» до середины октября стояли, а теперь уже убрали?
Длинноволосый зевнул, сожмурил глаза:
– Так ты помнишь, какая погода в том году была и какая сейчас? Прошлый год я чуть не весь сентябрь в шортах проходил… Но это и хорошо, потому что вчера видак смотрели, а не пива беспонтового налопались.
