– Оно и дешевле вышло! А тебе какой фильм больше понравился – «Терминатор» или который про машину времени?
Длинноволосый в задумчивости поднял брови:
– Не знаю даже. «Терминатора»-то я уже много раз смотрел, а этот, где молния в куранты, я впервые увидал.. Я, прикинь, только сейчас въехал, чего тот фраерок бесился, когда его «цыплёнком» называли!
Лысый зевнул:
– Ну?
– Так «цыплёнок» – это же в натуре «петушок»! А за такой базар вообще по-любому надо отвечать.
– Думаешь, у них в Америке «петух» значит то же, что и у нас?
– «Думаешь»… «Знаешь», ёпта! Ты видел, на какого он кабана прыгать начал, нет? Всяко неспроста!
Лысый посмотрел в окно:
– Подъезжаем. Давай-ка этого под белы рученьки… Взяли! – довольно грубо они ухватили изнурённого приятеля и тот воспрянул:
– Э! Убери руки, да? Я сам пойду…
– Ну вот и иди ты….
Двое молодых мужчин под руки не повели, а понесли своего снова утомившегося товарища в тамбур, который был впереди вагона. Серёжа решил, что они долго будут выгружаться и пошёл в другой тамбур.
На водонапорной башне у вокзала сидела большая птица. Ястреб или орёл – этого Серёжа не знал, но залюбовался. Прохожие шли мимо не поднимая головы, один Серёжа стоял, как заворожённый. Большая птица раскинула крылья, закричала, как сирена локомотива, и улетела на восток.
Серёжа прошёл два квартала и вошёл в первый подъезд пятиэтажного кирпичного дома, где в квартире номер три жил его товарищ.
Позвонил в дверь. Дверь открыл Витя. Он дожёвывал бутерброд с колбасой и маслом.
– Ты чего? Ещё завтракаешь?
– Доедаю я, чего?
– Пошли уже, опоздаем!
Витя засунул половину бутерброда в рот и, продолжая жевать, надел курточку.
– Ну, как? Прочитал «Нибелунгов»?
– Да. Я только не понял – это какое-то продолжение что ли? Там про главные подвиги Зигфрида только упоминают. И что дракона победил, и клад нашёл. А так выходит, что предатели его убивают чуть ли не сразу, а дальше – неинтересно. Про это надо, а то всё какие-то королевы ссорятся, а короли и рыцари дерутся из-за всякой ерунды. Все всех поубивали и что толку?
– Надо будет спросить в библиотеке. Вдруг они по ошибке вторую книгу дали, а первую читает кто-то.
Ребята вошли в школу и показали сменную обувь дежурному старшекласснику.
– Спроси, конечно! Ты к уроку-то готов? Выучил?
– Там чего учить-то?
Ребята вошли в класс и сели на свои места. Серёжа сел на своё место за четвёртую парту в третьем ряду, а Витя – за вторую парту первого ряда.
Вошла величественная, взыскательная, великодушная, весёлая Валентина Валерьевна. Все встали.
Прозвенел звонок на урок.
– Здравствуйте, ребята!
– Здравствуйте, Валентина Валерьевна!
– Садитесь… На сегодня было задано стихотворение Александра Трифоновича Твардовского «Лес осенью». Все выучили?
Кто-то из детишек заёрзал, кто-то выпрямился по струнке, кто-то в это мгновение увидел что-то очень интересное в окне, кто-то опустил глаза, а кто-то призывно смотрел на учительницу, в нетерпении ожидая вызова к доске. Витя же остался невозмутим, а Серёжа и расстроился, что ему никак не получится выступить первым, зато обрадовался, что сейчас перед ним будет читать почти весь класс и тут уж он точно не собьётся.
Валентина Валерьевна как будто на минуту задумалась, внимательно посмотрела в журнал. Наконец, после секундного размышления, подняла глаза:
– К доске пойдёт Алалыкина.
К доске вышла девочка, поправила платье, подняла глаза, на секунду остолбенела, и, глядя в пол, начала декламировать, старательно выделяя ударения:
