город, в котором нельзя молчать,
мир колышется, шепчется, мнится,
с губ и с сердца слетает печать,
и ты различаешь под плесенью лица
рука и горло нежатся граппой,
мусор плещется у самых ног,
и вдохновение тихою сапой
шепчет: «ты можешь, а, стало быть, смог»
дожди и туман, и сквозь них – иное,
не то, что видят гиды и камеры,
здесь пить в честь города что-нибудь, стоя,
не стоит, пожалуй… все кошки замерли
в позах львов и в величии вечности,
носы гондол устремляются в небо,
здесь всё на обмане, но в рамках честности,
и веришь в реальность иллюзии слепо
кофейная горечь взыскует прошлого,
на рыбном рынке свежайшая вонь,
семя мысли и образа бросово,
и память бросает меня в огонь
трутся грудками сизые голуби,
стена утопает в канале неброско,
тенью крадётся нездешний Холлувин,
и где-то недавно здесь сиживал Бродский
