– По паспорту вы – русская. Но советским удостоверениям у нас не верят.
Её посадили отдельно от других арестованных, в узкий чулан.
Утром её вызвали, повели к странному автобусу с глухим, без окон, корпусом, попросили сесть туда, но по дороге её остановил мужчина в папахе-кубанке:
– Кравцов Михаил Иосифович вам известен?
– Он – мой муж. Вы знаете что-нибудь о его судьбе?
– Ваше имя-отчество, быстро!
Она ответила, и он торопливо зашагал к дому…
Татьяну подсадили в странный автобус, закрыли со скрежетом двери.
Вдруг дверь распахнулась:
– Кравцова кто?
– Я.
– На выход!
Её снова увели в кабинет к следователю. Там сидел мужчина в папахе-кубанке:
– Здравствуйте, Татьяна Константиновна. Извините, не успел поздороваться при первой встрече… Что же вы, опытный юрист, вводите в заблуждение следствие? Почему утаили, что сами из дворян, защищали церковные процессы и даже, насколько мне известно, были репрессированы? В каком году нечто подобное имело место?
– В двадцать девятом.
Человек в кубанке грустно усмехнулся:
– Мы учились с вашим мужем в гимназии, потом – в университете, ещё позже я наезжал к нему на раскопки древних могильников под Семикаракорами… Виделись мы нечасто. Он жил в Питере, я оставался на Дону… А ваш сын, где он теперь?
– У хороших людей.
Они вышли на улицу.
– Судя по всему, вы с мужем потеряли друг друга?
– Мы потеряли его навсегда. Он погиб на фронте.
– Знаете, мне всегда казалось, что у такого человека не может быть врагов. Прекраснейшим, добрейшим человеком был ваш муж… Всё перевернулось в этом мире. Я всю жизнь ненавидел большевиков и советы и теперь вынужден уходить с фашистами, которых жалую ничуть не больше.
– Буду благодарна вам, пока жива. Но неужели должны бежать с родной земли?
– Я был бургомистром. Не здесь – в большом городе. Советы меня немедленно повесят.
– А эти люди в автобусе? Что с ними?
– Думаю, их уже нет…
– Неужели расстреляли?
– Скорее всего просто не довезли.
Это была «душегубка», как потом стали их называть. Выхлопные газы шли в салон, люди через несколько минут гибли от удушья. Потом трупы сваливали в ров и уезжали за новой партией…
На другой день немцы бежали, и в станицу вступили советские войска.
Так Татьяна с сыном на несколько дней оказалась в оккупационной немцами зоне. Уже после войны это не останется для неё безнаказанным…
Вскоре они добрались до места назначения – маленького городка Сальск, расположенного в 180 км к юго-востоку от Ростова-на-Дону. Тихий провинциальный городок, полгода бывший под оккупацией фашистов и освобождённый 22 января 1943 года, был наполовину разрушен немцами. Вместе с Советской Армией в него передислоцировался военно-полевой госпиталь. Сюда и прибыла Татьяна с сыном. Здесь они узнали подробнее, где погиб Михаил Иосифович Кравцов: в боях на Украине, за Днепром, где-то в окрестностях гоголевского Хорола…
Двенадцатилетний Саша выполнял обязанности санитара и медбрата в госпитале: уносил ампутированные руки и ноги, ухаживал за ранеными.
Помогал и во время операций знаменитому хирургу генерал-полковнику медицинской службы Николаю Алексеевичу Богоразу. Хирург был неординарной личностью, человеком суровым и мужественным. Ещё в 1920 году он потерял обе ноги, сорвавшись с подножки трамвая и попав под его колёса. Он стоял на протезах по много часов перед операционным столом. Звучала воздушная тревога, но Николай Алексеевич оперировал, не обращая на это внимания, а сам приказывал всем уходить в бомбоубежище. Не слушался только Саша. Он упрямо отказывался и продолжал помогать хирургу.
