Анатолийская мечеть XI–XV вв. Очерки истории архитектуры - страница 41

Фактором, безусловно влиявшим если не на типологию, то на оформление салтукидских (и не только) памятников, следует признать местную христианскую традицию, в наиболее полном виде отраженную в сооружениях Ани,[163] на протяжении почти всего XII в. принадлежавшего курдам-Шеддаддидам. Обращение к этой традиции могло носить характер как копирования существовавших памятников, так и – что более вероятно, – привлечения местных мастеров для выполнения мусульманского заказа; с другой стороны, уже признавалось, что исламизация северо-востока Анатолии быстро привела к изменению здесь привычных архитектурных форм, пропорций, декорации и даже строительных приемов[164] (например кладка мечети Мануче в Ани, явное сходство оформления световых колодцев в перекрытиях эрзерумской мечети и анийской церкви св. Апостолов). Использование пучков вертикальных тяг, появившихся на столбах Улу-джами Эрзерума, и имитирующей окружающую здание галерею тонкой аркатуры, аналогичной декорации барабана Кале-месджид, следует считать общим приемом архитектуры византийского круга (самой Византии, южнославянских стран, Руси, Закавказья) и, по мнению А. Л. Якобсона, «закономерным этапом в развитии зодчества».[165] Еще большее сходство и в конструкции, и в оформлении сооружений можно отметить при сравнении небольших центрических церквей Ани с мавзолеями Эрзерума, Ахлата, а чуть позже – и сельджукского Кайсери.

Восточная Анатолия на протяжении многих столетий являлась зоной активных культурных контактов, не только воспринимая самые разные влияния (для рубежа I–II тыс. наиболее значимым, очевидно, являлись византийское и иранское), но и создавая самостоятельные варианты прочтения классических образцов (например, столпообразные церкви как вариант центрической композиции), в свою очередь оказывавшие заметное влияние на свои же первоисточники (в частности на архитектуру северного Ирана, выразившееся в появлении шатровых мавзолеев,[166] «возвращенных» сельджуками в Анатолию). Бурные события XII в.,[167] вызванные прежде всего сельджукским завоеванием Анатолии и крестовыми походами, не только изменили политическую карту Ближнего Востока, но и способствовали – даже одним появлением здесь новых этносов и государств, – активизации и расширению культурных контактов во всех проявлениях. Только возникнув, мусульманские княжества Анатолии вовлекаются и в течение XII в. остаются полноправными участниками интенсивного культурного обмена, результаты которого не могли не отразиться на зданиях мечетей, и подготавливают почву для того полустолетия расцвета, которое связано с господством Сельджуков Рума.