Подполковники лишь обращались к своим майорам, что присутствовали в зале, и после все слушали только их. Все планы по подготовке и тренировкам озвучивали майоры, а капитаны лишь энергично и бессловесно кивали головами.
Когда начинает говорить Виктор, я откидываюсь на спинку стула, и, не решаясь поднять взгляд на него, попеременно смотрю то на Мэд, то на Ричи.
Мэдисон, как и я, сидела, откинувшись на стул, забросив правую ногу на левое колено, и исподлобья смотрела на нашего майора. Ричи, слегка склонив голову, безэмоционально смотрел на Виктора. Он выглядел равнодушным к тому, что тот говорит.
Ричи был единственным лейтенантом за столом, и я только обратила внимание на это.
Когда собрание заканчивается, Алфорд учтиво прощается со всеми присутствующими в зале, «в надежде на новую встречу, в скором времени».
Вся его речь пестрела неопределенными оборотами, без точных дат и времени.
– Пойдём.
Ричи склонился надо мной, стараясь говорить громче, чтобы заглушить шум голосов и двигающихся стульев.
Мэд не отставала от нас, идя следом. Но вдруг, почему-то, толпа отступила, и затихла. К моей спине, будто что-то прикоснулось, и справа от меня возник подполковник Холл.
– Прошу, идёмте, капитан.
Он учтиво указал правой ладонью вперёд, и, лишь слегка касаясь кончиками пальцев моей спины, он уводил меня от толпы, ускоряя шаг.
– Я думаю, нам многое нужно обсудить, – он хитро улыбался и смотрел только вперёд.
Когда мы выходим из зала, то подполковник ведёт меня вглубь коридора, пока остальные спускаются вниз.
– Наслышан о ваших злоключениях, капитан, – подполковник уводил меня куда-то всё дальше, – очень сожалею о том, что вам пришлось покинуть госпиталь раньше времени.
Холл ухмылялся, даже не стараясь скрыть этого.
– Но признаться, все думали, что из вас никого уже нет в живых. Когда только пришли слухи о взорванном броневике, мы все уже не надеялись, что кто-то уцелел.
Подполковник останавливается возле массивных дверей, и толкает одну из створок. Дверь поддавалась с трудом, но подполковник всё же открыл её, впустив свежий воздух с улицы. Он вновь жестом пропускает меня вперёд, и проходит следом за мной, плотно затворив дверь за нами. Галерея во внутренней части здания была небольшой, в отличие от фасада. Здесь часто бывали: в некоторых местах стояли скамьи и небольшие столики. Но Холл избегал мебели и прошёл вперёд, к облезлым перилам.
– Только взгляните, какой прекрасный вид! – Холл закинул руки за спину, и осматривал окрестности, с восхищение вновь и вновь обводя взглядом пустыню, словно это его личные владения.
Деревянные половицы издавали оглушительный скрип, и как бы осторожно я не ступала, каждый шаг отдавался нестерпимым звуком.
Я подхожу к перилам ближе и осматриваюсь вокруг. Небо было тускло-лазурного цвета, без единого облачка, лишь нити купола мерцали, преломляя солнечный свет. На многие мили перед нами раскинулся заброшенный сад. Тёмные ветви деревьев на безжизненной почве выглядели удручающе и даже пугающе. И на всё это подполковник взирал с нескрываемым восхищением.
– Я привыкла к виду гор, – после паузы отвечаю я.
Что он хочет узнать от меня? Моё самочувствие его вряд ли интересует. То, как мы добирались до лагеря, возможно, но всё же подполковник Холл не тот человек, чтобы опускаться до разговора с капитаном, имея возможность обсудить всё с майором.
– Догадывался, что вы любите восьмой округ, – подполковник вновь неприятно ухмыльнулся.
