– Будто я тебе не дарил!..
– А случись что пострашнее – на кого мне надеяться? На тебя, что ли?..
Он все-таки выклянчил его у нее… Однако эти крохи Игоря не спасли: пришлось идти на поклон к товарищам, тем, кто стоял крепче. Но с той поры он окончательно потерял Катино доверие: она его уже ни во что не ставила и никаких надежд на него не питала.
С ее стороны это было, конечно, свинством. Но и я в его поведении разочаровалась: не ожидала я, что он будет так панически цепляться за Катины золотые безделушки – мелочно, малодушно; он трусил и терял голову…
Окончилась история тем, что хоть он и расплатился с рабочими – они от него ушли. А долг перед товарищами остался.
Игорь судился с банкротом. Кажется, это было безнадежно, но он всё надеялся – как игрок-неудачник надеется на везение.
Среди строителей молва разлетается быстро; никто больше с Игорем иметь дела не желал; он изнервничался и решил бросить все «к чертовой матери». У них с Катей начались скандалы: у нее все больше прорезывался характер ее мамочки, а он замыкался и не желал с ней разговаривать. Тогда Катя призывала меня – мирить их.
По-моему, у них не доходило до развода только благодаря мне: я осталась единственным добрым духом их семьи, но я шла туда и выполняла свою миссию уже не ради них – как они мне надоели с их сварами! – а ради своей маленькой крестницы, этого теплого комочка с мяконькими ручками, ножками, которое, подрастая, уже тыкалось мягкими губами в мою щеку и гулькало из благодарности за мелкие игрушки, которыми я ее баловала, за цветные книжечки-раскладушки, которые ей показывала и уже читала, прекрасно зная, что ни Катя, ни Игорь этого делать не станут – им некогда!..
Меня поражала их родительская глухота: Игорь – весь в производственных страданиях, Катя – раздражена им, – так что я, занимаясь крестницей, не в силах оторвать ее от себя, в конце концов предлагала ее глупым родителям:
– Знаете что? Отдайте мне ее совсем, а сами родите еще одну!
– Ага, я мучилась, рожала – и отдай тебе? – преувеличенно возмущалась Катька. – Нечего клянчить, роди сама!..
Теперь в каждый мой приход, кивая на Игоря, сидящего, раскидав по полу ноги, в кресле перед телевизором с бутылкой пива в руке, она выплескивала на меня всю предназначенную ему желчь:
– Полюбуйся своим любимцем!.. – А затем, кивая на телевизор, накидывалась на него самого: – Что они тебе нового скажут? Жизнь красивую нарисуют? Не дождешься! Иди и зарабатывай деньги!
– Как я заработаю – без машины, без людей? – тупо возражал Игорь.
– Не умеешь организовать – засучивай рукава и сам становись!..
– Я – дипломированный инженер!
– Да чёрта мне в твоем дипломе: продать – и то не купят!..
В ее упреках была доля истины; Игорь уже и меня возмущал: ну почему он такой – как сырое тесто: без инициативы, без желания напрягаться?.. Кто в этом виноват? Наследие предков? Социальная система? Нехватка витаминов, гормонов, тепла, солнца? Или – душевная пустота?.. Вольно было Чехову предлагать выдавливать из себя раба; а если – лень?..
А между тем денежного долга с него никто не снимал: друзья-кредиторы, когда-то гулявшие на его свадьбе, однажды нагрянули к нему и предупредили, что поставят долг «на счетчик»… Надо было хотя бы перезанять денег, но Игорь словно пребывал в ступоре.
– Ну почему ты ничего не делаешь? Ведь у тебя будут неприятности! – умоляла я его.
– Пристрелят? Да и черт с ними, надоело! – тупо отмахивался он…
