– И что же? Одни говорили, что боятся Соловьева, и отказывались, а другие тут же соглашались, чтобы вас потом дурачить?
– Вы правы. Одни пугались и отказывались: «Иван Николаевич все узнает – худо будет». Тогда я стал говорить:
«Выбирайте. Или я вас отошлю в Ужур, в штаб 6-го Сибсводотряда. Там вас будут долго допрашивать, и потом вы попадете в тюрьму. Или я вас отпущу сейчас домой. Вы отдохнете и начнете тайком приносить мне сведения про Ивана Николаевича. А я вам за эти сведения буду платить».
– Решили подражать Соловьеву? – рассмеялся следователь. – Атаман теперь платит своим агентам царскими серебряными монетами. Он увез на подводе из банка несколько мешков ненужной мелочи. А кого-то Соловьев жалует даже золотыми пятерками. Их у него тоже много.
– Знаю. И не только монет. Мой начальник разведки Павел Никитин недавно выследил старика-хакаса. Дома у него кроме боевого оружия мои бойцы нашли три пары золотых карманных часов фирмы «Павел Буре». Никитин спросил: «Украл?» Старик обиделся: «Зачем украл? Соловей наградил. За смелость». В одном Соловьев промахнулся. Деньги от него и часы люди хранят, как память. Покупать же на эти деньги нечего. Лавки пусты. Поэтому я стал говорить «трудягам»: «Станешь мне помогать, буду платить. Чем? Мануфактурой, бельем, рыболовными снастями. Дети есть? Штанишки, рубашки нужны?» У людей появился интерес. Обманывать меня уже не было смысла. Люди соглашались на перевербовку. Штаб ЧОН меня горячо поддержал. Красноярск выделил мне секретный вещевой фонд. Осведомите ль-двойник, сообщив важную новость, уходил от меня с чем-то нужным в семье и хозяйстве.
– А как вы узнавали, что кому нужно? – спросил изумленный следователь Коновалов.
– Очень просто. Когда агент Соловьева давал согласие работать на меня, я спрашивал: «А что ты хотел бы получить в награду за сведения? Что твоей семье очень нужно?» Агент говорил: «Дитя должно родиться – нет пеленок. Сарафан мне нужен или платье для жены, из дома выйти не в чем. Можно ситец, жена сама сошьет». Кому-то была нужна дробь для охотничьего ружья, а то нечем набивать патроны; кому-то понадобились портняжные ножницы. Один молодой парень собрался жениться. Попросил гармошку-двухрядку. Чтоб было весело. Привезли из Красноярска и двухрядку.
– В описи есть двухрядка, – подтвердил Коновалов.
– Но парень за ней не пришел. Свадьбу теперь уже будет гулять без гармошки. Но главным результатом перевербовки стало то, что и у меня появилась сеть агентов. И хотя ко мне возвращалась только часть завербованных – мое начальство никогда не знало о Соловьеве так много, как в период обмена сарафанов, иголок, ниток, гвоздей и детских пеленок на сведения про атамана.
