Вопрос аргументированного выведения функциональной структуры категории психического и далее функциональной структуры выделяемых фрагментов психического (например, духа, души, психики) – является, по-видимому, наиболее сложным методологическим вопросом. Ибо как таковой научной методологии и даже отчетливых критериев, по которым можно было бы аргументировано проводить такую дифференциацию, к настоящему времени не сложилось. Более того, во все времена (вспоминаем высказывание Аристотеля о трудностях получения достоверных знаний о психическом), в том числе и в период существования научной психологии, и других наук о психике, относительно перспектив сущностного решения данной проблемы в ученых кругах присутствовал определенный скепсис. Так, например, Карл Густав Юнг – исследователь, который дальше прочих продвинулся в изучении понятий души и духа – высказывался об интересующем нас предмете так: «Душа как отражение мира и человека настолько многообразна, что существует бесконечное множество аспектов ее рассмотрения. Систематика психического вследствие всего этого… лежит вне пределов досягаемости человека, и поэтому все, чем мы в этом смысле обладаем, есть лишь кустарные правила да аспекты интересов» (К. Г. Юнг, цит. по изд. 1994). По мнению С. Л. Франка – выдающегося философа, основным предметом исследования которого как раз и были понятия «души» и «духа» – сложности в разграничении здесь связаны в том числе и с тем, что «понятие «точной границы», заимствованное из области пространственных отношений… неприложимо без надлежащих оговорок к реальностям «души» и «духа» (С. Л. Франк, цит. по изд. 1990). И, тем не менее, такой, пусть и заимствованный из сложившегося к этому времени естественнонаучного архетипа, критерий разграничения категории психического все же использовался. Речь здесь, как следует из всего сказанного, идет об отнесение к понятию «психики» всего того, что так или иначе опосредовано содержанием феномена сознания (притом что базисная функции психики-сознания здесь понималась как отражение «объективной» реальности и приспособление к ее атрибутам), и отнесению к понятиям «души» и «духа» всего того, что выводилось за эти рамки. Прямое свидетельство этому содержится в еще одном высказывании Уильяма Джеймса: «Психология имеет дело только с теми и другими состояниями сознания. Доказывать существование души – дело метафизики или богословия» (У. Джеймс, цит. по изд. 2011). Между тем сам Джеймс был далек от того, чтобы признавать такой подход идеальным. Об этом, в частности, говорят следующие фрагменты цитируемой работы: «Психология как естественная наука рассматривает явления с односторонней и временно-условной точки зрения… Если критические умы найдут такую естественную точку зрения произвольно суживающей взгляд на вещи, то они не должны ставить это в упрек позиции, рассматривающей явления именно с этой точки зрения: скорее, им следует дополнить односторонние взгляды более глубоким анализом мысли».
В сущности, об этом же говорит и Юнг в своей знаменитой работе «О природе психе», в которой он демонстрирует пример такого более глубокого анализа и подхода к исследуемому предмету. В частности, Юнг высказывает здесь следующие, далеко идущие тезисы: «Если, согласно ныне бытующим точкам зрения, психическая система совпадает или попросту идентична нашему сознанию, тогда мы, в принципе, способны знать все, что может быть познано. В таком случае нам не о чем больше беспокоиться. Но если окажется, что психе не совпадает с сознанием и, более того, функционирует бессознательно подобным или же иным, чем ее сознательная область, образом, тогда нам следует основательно призадуматься» (К. Г. Юнг, цит. по изд. 2002).
