– Ну что ж, друзья мои, братья и сёстры во Христе, – сказал он, и в его голосе снова зазвучали тёплые, ободряющие нотки. – Добро пожаловать в Преддверие Страны Вечного Полденя, в притвор Царствия Небесного! Это ещё не сама вожделенная Страна, не сам Небесный Иерусалим, но вы уже стоите на верном пути, вы уже почти у цели. Однако, как я и предупреждал вас, этот Божественный Свет будет и дальше испытывать вас, очищать вас, преображать. И первое такое испытание, как вы уже, наверное, поняли, только что началось.
Он указал на их одежду, на их руки, на их лица.
– Посмотрите внимательно на себя и друг на друга. Вы, несомненно, стали чище, светлее, моложе душой. Но присмотритесь ещё внимательнее, духовными своими очами. Видите ли вы те едва заметные тени, которые всё ещё цепляются за вас, как репьи? Те маленькие, почти невидимые серые пятнышки, которые не смог до конца смыть даже ослепительный свет этих святых Врат?
Пассажиры, повинуясь его словам, начали с любопытством и некоторой тревогой разглядывать себя и друг друга. И действительно, хотя они и заметно преобразились, на их одежде, на коже, а главное – где-то глубоко-глубоко внутри, в самых потаённых уголках их душ, всё ещё оставались следы их прежней жизни в Городе Тусклых Фонарей. У кого-то это была маленькая, почти незаметная паутинка застарелого уныния, притаившаяся в уголке глаза. У кого-то – едва уловимый, но такой характерный запах пыльных архивов и затхлых бумаг, всё ещё исходивший от Филиппа Филипповича, несмотря на свежесть и чистоту его лица. У Анны на её новом, посветлевшем платье всё ещё виднелось крошечное, но такое упрямое тёмное пятнышко, как нестираемое напоминание о той давней, глупой ссоре из-за треснувшей вазы.
– Это, дети мои, ваши застарелые греховные привычки, ваши укоренившиеся страсти, ваши суетные мысли, ваши мелкие, но такие цепкие земные привязанности, которые вы, вольно или невольно, принесли с собой из мира сего, – с любовью и терпением пояснил Водитель. – Здесь, в этом мире Божественного Света, всё тайное становится явным, всё скрытое выходит наружу. И чтобы идти дальше, чтобы войти в саму Страну Вечного Полденя, вам придётся решить, что с ними делать. Потому что в тот Небесный Град, в то Царствие Любви и Правды, нельзя пронести с собой ничего тёмного, ничего нечистого, ничего серого, ничего, что отбрасывает тень на вашу бессмертную душу.
Он указал на узкую, едва заметную тропинку, усыпанную золотистым, как церковное золото, песком, которая вела от Врат Рассвета вглубь этого сияющего, благоухающего мира.
– Эта тропинка приведёт вас к Реке Забвения Старых Печалей, где вы сможете омыть свои души от горьких воспоминаний и обид, а затем – к Горам Чистых Вершин, где вам предстоит последнее, самое трудное восхождение к полному очищению и обожению. Путь этот будет непростым, и на нём вас ждут новые встречи, новые испытания, которые помогут вам ещё яснее увидеть эти оставшиеся тени в себе и сделать окончательный выбор – отпустить их навсегда, с Божьей помощью, или же остаться с ними, так и не достигнув вожделенной цели.
И Водитель, одарив их на прощание своей доброй, мудрой, вселяющей надежду улыбкой, медленно, как утренний туман, растворился в воздухе, словно был соткан из того же самого божественного света, что и эти дивные Врата Рассвета.
Путники остались одни. Перед ними лежал новый, сияющий, неведомый мир, полный несказанных обещаний и, возможно, новых, ещё более трудных испытаний. А в их сердцах боролись ликующая радость первооткрывателей и естественный страх перед грядущей неизвестностью. Но пути назад, казалось, уже не было. Разве что для тех, кто, подобно несчастному Игнату, предпочёл бы вернуться в привычную, хоть и погибельную, серость своего греховного существования. Но никто из оставшихся, кажется, этого уже не хотел. Они сделали свой первый, самый важный, самый решающий шаг навстречу Свету. И теперь, с Божьей помощью, они были готовы идти дальше, чего бы это им ни стоило.
