Он вдруг замер без движения, зрачки его расширились, взгляд помутнел… Губы зашевелились, но вырвались из них лишь краткие вздохи и нечленораздельные звуки, напоминавшие хныканье ребенка. Он прижал руки к груди; дыхание стало кратким, прерывистым; его лицо сначала побледнело, а затем внезапно покраснело, почти побагровело, даже белки глаз налились кровью. Можно было подумать, что кровь прилила к коже под таким сильным давлением, что готова была брызнуть из пор по всему телу. Красноватая пена потекла изо рта. Затем, пошатнувшись, Прока вздрогнул в последний раз и со страданием в глазах упал навзничь, будто дерево, которое раскачал и в итоге повалил ветер. Ученый отчаянно вскрикнул, но звук этот был похож на предсмертный хрип.
На шум от падения прибежал слуга. Он поднял Прока и отнес его в кровать.
Тут же все в доме засуетились, и через несколько минут явился врач, которого вызвали по телефону. Это был молодой блондин, слепой, как крот, который совсем недавно переехал в этот квартал. Он подошел к Прока и быстро его осмотрел. Несчастный все еще был без сознания, а его багровое лицо, контрастируя с белизной подушки, казалось темным жутким пятном…
При помощи лакея доктор приподнял больного и снял с него одежду… На обнаженном теле Прока виднелись синеватые пятна… Больной захрипел.
Молодой врач размышлял: «Вот это необычный случай… отравление цианидом?.. Удушье от фонарного газа?.. Нет, невозможно… В первом случае он уже давно был бы мертв, а во втором тут стоял бы специфический запах, который ни с чем не спутать… Это, скорее, апоплексический удар, но все-таки необычный… В общем, думаю, кровопускание…».
И, подойдя к слуге, который растерянно на него смотрел, врач сказал:
– Скорее!.. Жгут! И таз!
Когда принесли требуемое, врач тщательно вымыл руку Прока. Больной икнул, а затем его стошнило.
– Какой он ледяной! – сказал лакей.
– Да… – пробормотал врач. – И это странно, потому что при таких ударах температура, наоборот, всегда растет.
– Неужели он умрет?
Доктор продолжал мыть руку умирающего. Когда чистота кожи показалась ему достаточной, он затянул жгут выше локтя, чтобы показались вены на предплечье: они были огромными, ярко-синего цвета… Тогда врач занес ланцет и уже было собрался разрезать им плоть, но тут кто-то положил руку ему на плечо.
Он обернулся и увидел перед собой высокого старика со спокойным и холодным взглядом.
– Профессор Виардо!
– Да. Я шел мимо… Мне сообщили, что случилось с бедным другом… И я поднялся сюда. Вы позволите?
И профессор подошел к больному.
– Это апоплексический удар, не так ли? – спросил молодой врач.
– Вы полагаете?
– Конечно!
– Вы ошибаетесь, друг мой. И можете убрать ланцет… Вы заметили эти синие пятна?
– Да… И, признаю, они меня удивили…
– Они были такими же большими, когда вы сюда пришли?
– Нет… В диаметре были не больше монеты в пятьдесят сантимов, и их было немного.
– Да! Видите, а сейчас их стало больше, они увеличиваются, приближаются друг к другу. Даже соединяются воедино и смешиваются… Через час они покроют всю поверхность кожи, и тело бедного мальчика будет равномерно окрашено в очень характерный синий цвет… Теперь посмотрим на слизистые оболочки…
Доктор Виардо попросил ложку и открыл рот Прока, все еще лежащего без движения.
– Посмотрите, – сказал он коллеге.
– Рот внутри ярко-синий.
– И язык, и гортань! Веки тоже окрашиваются. У вас есть термометр?
