Глашатай жалобно зашипел, его неуверенно повело в сторону. Поравнявшись с одним из жертвенных столбов, где в цепях по-прежнему болтались искалеченные трупы предшествующих бойцов, тварь наотмашь рубанула острым когтем по ближайшему безжизненному телу. Мертвая плоть послушно поплыла вниз под тяжестью собственного веса, неестественно вытянулась, обрывая еще сочащиеся кровью жилы и мышцы, разделилась на две половины и с шумом сползла вдоль деревянной опоры. Тварь ухватила легко добытый кусок мяса, взвилась и вместе с обрубком канри исчезла в облаке пыли.
Снова наступила тишина. Я натужно выдохнул и попробовал сосредоточиться. В первый раз мне почти удалось ощутить подземные маневры противника и практически предугадать место атаки. Теперь я пытался повторить это вновь. Мысленно следуя за то нарастающими, то удаляющимися скрежетом и толчками, я невольным движением обозначил примерный путь насекомого, очертив острием клинка длинную дугу на песке.
– Ты его слышишь? – прищурившись, спросил рыцарь.
– Скорее, чувствую, – с сомнением ответил я.
– Тогда… Я, кажется, знаю, как заманить этого кузнечика в ловушку, – решительно заявил Тамиор. – Варанта, где он сейчас?
– В дальнем конце арены, – ответил я и добавил: – Похоже, он остановился.
– Отлично, – оскалился бородач и строго окликнул перепуганного эльфа: – Дави, дружище, соберись. Тебе придется побыть наживкой еще немного.
– Как? Да позвольте же, – пищал тил. – Эта тварь только что чуть не сожрала меня со всеми потрохами.
– Точно, остроухий, – Тамиор вдруг оставил приказной тон и заговорил мягче. – Но если моя догадка верна, то глашатай решил добраться сперва до самой слабой жертвы, а значит, мы можем попытаться его перехитрить, – он пристально посмотрел на тила. – Речь о тебе, Дави.
– Н-е-е-т! – всполошился побелевший эльф. – Я не собираюсь жертвовать собой. Прошу прощения, но мне просто необходимо покинуть это неприятное и опасное место прямо сейчас.
Мужество поэта сдавало позиции. На дрожащих ногах он медленно развернулся и словно во сне поплыл к запертым воротам, откуда две четверти часа назад нас вывели на ристалище.
– Давинти, стой, – стараясь не производить лишнего шума, одернул я тила. – Приди в себя, друг. Никто не сможет уйти отсюда, не закончив бой. И мы не собираемся приносить тебя в жертву. Сам ведь знаешь, Тилрадан не переживет такой страшной потери, – я хмыкнул, а на лице поэта появилась осознанная улыбка. – Выбор у нас невелик. Либо мы станем действовать, как единое целое, либо нас перебьют поодиночке. Прошу тебя, доверься Тамиору. Он опытный воин и знает, что делает. Его смекалка не раз спасала мою шкуру. Но торопись. Времени мало. Скоро тварь дожует кусок, что утащила с собой и примется за свежатину.
Тил явно хорошо осознавал мою правоту, но все еще колебался. Его руки била частая дрожь, а тревожный стук сердца слышался даже на расстоянии. Он издал жалостливый гортанный звук, прикрыл глаза, затем вздохнул и, точно приняв роковое решение, перестал трястись.
– Я готов. Что нужно делать? – обреченно выговорил эльф.
Тамиор одобрительно кивнул.
– Где тварь сейчас? – глянул на меня рыцарь.
– Там же, – коротко буркнул я.
– Так, рифмач, сейчас ты медленно пойдешь на восток, – продолжил белобородый, – остановишься, когда скажу я, и не сойдешь с места, что бы ни происходило.
Поэт молча двинулся в сторону.
– Ты, Варанта, ступай к северной стене, туда, где прежде стоял Давинти. Как только монстр надумает вернуться, ты почувствуешь это и подашь мне знак. Полагаю, чудовище появится прямо перед тилом, чтобы напасть. И тогда мы с тобой зажмем его в тиски, – белобородый тихо ударил кулаком о ладонь, символизируя молот и наковальню.
