Я помолчал, затем перевел дыхание и, обращаясь в пустоту, выругался снова.
– Полагаю, что совсем скоро он захочет посмотреть на наши разорванные трупы. Выпустит на арену сразу несколько монстров или даст волю Богу Псов, встреча с которым была обещана нам с самого начала.
Взяв еще одну паузу, чтобы хоть немного усмирить разбушевавшийся в груди гнев, я суровым вопрошающим взглядом осмотрел лицо Думитура.
– Мы должны знать, к чему быть готовыми, старик, – приглушенно зарычал я. – Ты был там, и ты до сих пор жив. Чего нам ждать от зверя-колосса и как удалось выстоять тебе?
– Ты все же напоминаешь мне кое-кого, Варанта, – покачал головой тот.
– И кого же? – буркнул я.
– Разумного, решившего показать судьбе жирную фигу, – сухо хохотнул калека.
Затем его лицо посерело и вмиг покрылось еще более глубокими морщинами.
– Прежде островом Каменных Лун правил другой властитель – Галмор…
Он уставился в одну точку, а его испещренные шрамами губы принялись дрожать отчетливее с каждым словом.
– Галмор – свирепое создание. Подобных ему больше не осталось. «Последний потомок любимцев младших богов» – так отзывается Генэди о чудовище. Вот только божественного в этой твари не больше, чем пальцев на моей культе, – старец выразительно помахал обрубком левой руки. – Это всего лишь зверь. А «Бог Псов» – просто-напросто зычный титул для огромного хищника. Однако есть нечто, что все же отличает его от прочих диких существ.
Я придвинулся вплотную к холодным прутьям клетки и весь превратился в слух.
– То, что я выстоял в битве с Галмором, – продолжил Думитур, – причудливая прихоть своенравного случая. Впрочем, именно тогда одна из моих ног заблудилась в брюхе гигантской псины, да так и не нашла дорогу обратно. Ведь я, малыш, вовсе не одержал победы. Галмор сокрушил меня, – хмыкнул воитель. – Обессиленный, истекающий кровью, оглохший от бешеного ликования трибун, я изо всех сил продолжал цепляться за жизнь. Но встретить гибель, не заглянув в лицо врага напоследок, я не мог. С трудом завалившись на лопатки и кое-как утопив локти в песке, я таки столкнулся лицом к лицу с яростью и голодом лютого зверя.
Старик снова запнулся и побледнел.
– Всю жизнь я воспитывал в себе настоящего воина, – горестно вымолвил он. – Не знал ни слабости, ни боли, ни поражений… Всегда верил, что нет чести сгинуть от ножа в спине. Потому, перед решающим шагом, мне хотелось видеть то, что меня убьет. И вот уже приветствуя своих предков, давно почивших среди Корней Небытия, я обнаружил, что Галмор не спешит закончить начатое. Многократно возвышаясь над ареной, монстр остановился и вдруг оборвал казнь. В его огромных медных глазах не было больше ни дикой злобы, ни голода, ни кровавой жажды. Лишь печаль и сострадание. На мгновение мне почудилось, будто острый взгляд зверя достает до самой души. Рыщет в моей сути. Вынюхивает в попытке приметить нечто сокрытое от посторонних глаз… И, наверное, он нашел то, что искал. Ибо спустя недолгий миг, зверь отвернулся и спокойно зашагал прочь, отказавшись добивать поверженного противника вопреки недовольству толпы и гневным приказам хозяина. Вот так, – завершил рассказ старый воин. – До сих пор я гадаю над тем, почему он не убил меня тогда.
– Сверхтрясающе, – тонко пискнул Давинти, запинающимся от несдерживаемого любопытства голосом. – Катастрофически занятная история. О твоей жизни, уважаемый Думитур, можно… Стоит… Нет, просто необходимо написать поэму. Или даже целый эпос! Дюжину героических баллад. Хотя я не всегда приветствую подобную форму изречений.
