– Ну вот, а я не знал, с кем поддать, – сказал он. – Теперь и повод есть.
Мы купили и пошли искать свободный газон: в Ставрополе выпивали без зазрения совести прямо на улицах. Милиция смотрела на это сквозь пальцы. Только когда ей накручивали хвост, устраивала рейды и гребла всех без разбора.
Мы расположились на проспекте Мира – довольно оживлённой транспортной магистрали. Юра достал железную кружку, с которой никогда не расставался. Но своим намётанным взором он заметил какой-то непорядок. Этот непорядок заключался в том, что в некотором отдалении от нас остановилась машина без опознавательных знаков.
– Это – менты, – заключил Старший тренер. – Они за нами наблюдают. Но пока предъявить нам нечего. Мы трезвые, не разливаем. Можем сказать, что устали, решили посидеть на травке…
– Всё это так, за исключением того, что одна бутылка раскупорена, – огорчил я Юру.
– Пожалуй, ты прав, – согласился он. – Надо смываться.
Он сунул открытую бутылку за пазуху, схватил свою кружку и, пригибаясь, как от пулемётной очереди, бросился бежать, ожидая, что мы тоже последуем за ним. Но мы не тронулись с места. Мы были призывники, а с призывниками милиция предпочитала не связываться.
Но Старший тренер не совсем верно оценил обстановку и, искренне желая выручить нас, не придумал ничего другого, как запустить кружкой в тех, кто погнался за ним. Она загремела по асфальту, и преследователи растерялись.
– Ложись! Граната! – крикнул кто-то из них.
И они распластались на дороге. Юра выиграл драгоценное время и побежал дворами, скрывшись из виду за считанные секунды.
Опомнившись, менты подошли к нам.
– Выпиваем? – осведомился, видимо, старший из них, в штатском.
Я снял шляпу. Накануне мы с Хакимом из эпатажа постриглись под машинку. Менты переменили тон:
– Служить собрались? Ну, тогда ладно, не будем вас задерживать. Только пейте дома, под одеялом.
Мы подняли свои бутылки и медленно пошли в ту сторону, в какую убегал Старший тренер.
– А гранату возьмём? – спросил Хаким. – Она же Юре дорога как память.
Я оглянулся. Машина с ментами уже исчезла из поля зрения, и мы вернулись. Но нас ждало разочарование. Ручка от кружки отвалилась, а сама она была изрядно помята.
Матч закончился вничью
На первом году службы мне часто приходилось дневалить. Как-то после отбоя старшина Никонов и каптёр Тесля наладились играть в домино.
– Матч века, – заявил Главный Ус, как мы звали старшину. – Суперкубок. Кто проиграет, катать на себе победителя будет.
Прошло какое-то время – смотрю: «газик» подруливает, а в нём – начальник штаба дивизии Карпов. Я в каптёрку:
– Карпов приехал.
А там – азарт. Начхали Главный Ус с каптёром на начштаба. Ни о чем не думают, кроме как о костяшках.
Карпов же каким-то чутьем звериным непорядок чувствует.
– Почему у вас в каптерке свет горит? – спрашивает дежурного по роте, Шайдалиева.
– Не знаю, товарищ полковник.
– Вы должны знать, – говорит Карпов. – Где ключ от этого помещения?
А ключа нет – Никонов и Тесля изнутри заперлись.
– Найти ключ немедленно!
Надо как-то отвлечь Карпова. Я увел его стенгазету смотреть – только что выпустили.
Тем временем Главный Ус и каптер уже в своих кроватях лежали. Да вот только второпях свет погасили. Не надо было этого делать. Да кто знал тогда, что делать нужно?
Тут Шайдалиев к Карпову с ключом в руках направляется:
– Вот он, товарищ полковник.
