Читать онлайн Елена Нещерет - Байки книготорговца

© Е. Нещерет, 2025

© Оформление. ООО «Издательская группа «Азбука-Аттикус», 2025

КоЛибри®

– Можно я здесь побуду, пока дождь?

– Можно.

– Можно телефон на зарядку поставлю?

– Можно.

– А здесь есть ваши книги? Которые вы сами написали?

– Нет.

– А почему?

– Потому что не написала.

– А почему?

– Не хочу.

– Как же вы работаете в книжном магазине тогда?

– С удовольствием.

– Но ведь нужна же книга!

– Послушайте, вы любите есть?

– Да.

– А готовить?

– Не особо умею.

– Ну вот и я люблю книжки читать и продавать, а сама не пишу.

– Тогда назовите самых крутых писателей здесь, сейчас. Где они?

– На ближайшей полке Водолазкин.

– А что у него есть?

– «Лавр». Откройте, почитайте.

– Это что, роман?

– Да.

– Неужели я не могу с ним познакомиться?! Чтобы познакомиться, нужны короткие рассказы.

– Водолазкин не пишет рассказов.

– Да бросьте! Еще как пишет. Просто стыдится их и не издает.

– Ну ладно, берите вот рассказы Крусанова.

– А это кто?

– Писатель, который не стесняется рассказов.

Посетитель раскрывает книгу и читает вслух, спотыкаясь на каждом слове. Начинает казаться, что он нетрезв и ему очень сложно концентрировать внимание.

– Господи… не нужно писать так. Тут же слова больше трех слогов, как так можно, где ударение ставить…

Так и ушел в удивлении.

…А спустя два с лишним года после этого диалога я таки написала книгу и пытаюсь придумать к ней нормальное предисловие.

Меня зовут Лена Нещерет. В детстве одноклассники достали перевирать фамилию, а сейчас я ее полюбила за то, что она хорошо гуглится. А еще один мой коллега утверждает, что Нещерет – это что-то из Лавкрафта, как Шаб-Ниггурат, к примеру.

Я живу в Петербурге уже девять лет и очень этому рада, хотя никогда не мечтала здесь жить. Само получилось. И тоже как-то само так вышло, что семь лет назад я пришла в книжный магазин искать работу, и теперь мне есть что о ней рассказать.

Чтение с детства значило для меня очень много, но никогда не было центром жизни. Правда, лет в шестнадцать я написала серию стихов с основной мыслью, что бытие – это текст, но тогда я учила два живых иностранных языка и один мертвый одновременно, да еще и каждый день пользовалась четвертым, неродным, языком – синтетическим. В такой ситуации легко впасть в преувеличения.

Сейчас я много и с удовольствием работаю с книгами, но каждый раз, когда мне кто-то говорит, дескать, «Вы, девушка, на своем месте, книги, девушка, – явно ваше призвание», я хочу дать говорящему тапкой в глаз. Из чистого чувства противоречия.

Я знаю очень много истинных, достойных книжников: тех, кто тщательно собирает библиотеки, тех, кто разбирается в специальных терминах и в устройстве рынка, тех, кто очень внимателен и по-хорошему педантичен, тонких подлинных интеллектуалов с гигантским кругозором и изысканным чувством стиля. Со многими из них мы даже вместе работали и продолжаем работать.

У меня, в отличие от них, нет ни особенной глубокой увлеченности книгами, ни широты кругозора, ни даже нормального гуманитарного образования. Просто однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, я отправилась в книжный магазин и обнаружила, что могу там немного задержаться, потому что хорошо выполняю простейшие прикладные задачи.

Через три года я поняла, что больше не хочу оставаться в сетевом книжном, который к тому времени не слишком красиво, на мой взгляд, повзрослел, и сбежала варить эстетски-выпендрежный кофе, а позже – работать курьером. Если бы не мой бывший начальник – как раз один из моих идеалов книжного человека, – я бы больше в книги не пошла. Но он убедил меня попробовать еще разок, и этот эксперимент затянулся еще на четыре года. За это время я с интересом поняла, что успела поработать с книгами в магазинах трех разных типов и даже – параллельно – в нескольких издательствах. Иными словами, у меня накопился опыт в профессии и сформировался кругозор внутри книжной индустрии. Значит, надо срочно делиться, пока не увял этот энтузиазм: «Ребят, смотрите, что я только что узнал».

В день, когда мне исполнилось двадцать шесть, заканчивалась ярмарка «Красная площадь». Я приехала на нее из питерского магазина «Во весь голос», где и сейчас работаю, чтобы поторговать книгами на стенде издательства «Городец». Коллеги притащили мне кучу сладкого, которым я немедленно поделилась со всеми, кто был рядом на стенде. Светило солнышко. Шумела ярмарка. Меня нашла критикесса Маша Тухто, которая уже год как основала свое маленькое книжное медиа «НАТЕ», и мы в шутку поспорили на ящик вина, что через семь лет у меня будет свой книжный магазин.

Это было совершенно несбыточно тогда и остается таковым сейчас, потому что у меня совсем нет никакого стартового капитала и при этом отсутствуют иллюзии, что я знаю и умею достаточно, чтобы запустить такой проект в кредит и удержать его на плаву. Естественно, если я вдруг откуда-нибудь получу внезапный огромный подарок, первое, что я попытаюсь сделать, – это открыть книжный. Просто потому, что это совершенно безумная затея. Люблю безумие. Да, книжный – штука невероятно трудозатратная и заведомо обреченная на короткую жизнь, потому что я знаю себя и знаю, что не высижу на одном месте дольше пяти лет, но меня не оставляет мечта хотя бы попробовать, хотя бы получить этими великими граблями по лбу и превратить синяк в восхитительную историю.

Но пока счетчик работает, и час расплаты неуклонно приближается. Через пять лет Маша может получить свое вино, потому что у меня нет ни малейшего понятия, какая схема развития поможет мне выжить. Возможно, для начала стоит развивать свою лавочку онлайн, но это кажется каким-то не совсем честным, чересчур осторожным и неромантичным ходом. Слишком похоже на не просто тяжкий труд, а унылый тяжкий труд, без отдачи, с ничтожными результатами. Или меня просто пугает перспектива бесконечно писать карточки товаров, потому что я не очень люблю писать. Зато просто счастлива говорить вслух.

Эта книжка и задумана как бесконечный разговор ночью на кухне, когда одна идея цепляется за другую, структуры особой нет, польза сомнительна, зато атмосферка – ух, хоть топор вешай. Я сильно надеюсь, что хоть немного поймала бесконечное разнообразие человеческих проявлений, ради которого мы каждый день открываем свою стеклянную дверь на углу Маяковского и Некрасова.

Вообще говорить за всех мне никто не позволял, и самой забирать право говорить «мы, “Во весь голос”» вообще-то нечестно, потому что мы тут внутри все очень разные и на восемь человек команды у нас восемь мотиваций не уволиться сей же час к чертям собачьим. Я не голос команды, эта книга не отражает официальную позицию всех нас ни по одному вопросу. Все фактические ошибки, перевирание фактуры, фальшивые ноты и прочие несостыковки – на моей совести. И, кстати, я не знаю, что мне в итоге за этот текст будет. В первые месяцы работы я иногда открывала файл с мыслью «Меня сразу после публикации уволят». Спустя время внутри возник короткий заклинательный диалог:

– Ох, меня точно уволят!

– И к лучшему: можно будет немедленно пройти путь Сантьяго. Или хотя бы пешком из Петербурга в Карелию.

Команда у нас прекрасная, опасения мои не имеют никакой реальной почвы, но что за большое дело без единого панического сценария? А? Ну вот и у меня он есть, наконец-то я делаю что-то серьезное.

Тут же поспешно замечу, что серьезность этой книги только в том, что я до этого просто не писала ничего длиннее одной журнальной статьи, следовательно, строчка в договоре, где был указан ожидаемый объем рукописи, меня дико испугала, потому что выглядела как предложение выпить залив.

А вообще, это слепок личного опыта, сборник баек и наблюдений. Я не проводила масштабных исследований о том, как сложно попасть продавцом в книжный магазин и как сильно средняя зарплата книжника отличается от средней зарплаты бариста. У меня есть только моя вилка зарплат и собственный опыт. Другим может повезти и больше моего, и меньше. Я не объективный источник, я просто рассказываю, что было, так, как запомнила.

– Ой, вы, наверное, все тут прочли! – частенько говорят мне посетители.

– Нет, я не умею читать, мне коллеги пересказывают, – отвечаю я.

Это ответ номер семь из Набора девяти неправильных ответов. И он не так уж далек от истины, как может показаться на первый взгляд. А девять неправильных ответов звучат так.

1. Читаю только за деньги, пока заплатили только за половину того, что здесь есть.

2. Да, все прочла еще год назад, вот забыть пытаюсь.

3. Нет, это же не для меня, а на продажу, как можно!

4. Нам на работе можно только расставлять книги, так что в отпуске все прочту.

5. Это страшная тайна, за разглашение которой меня уволят.

6. Нет, только экранизации смотрю.

7. Я не умею читать, мне коллеги пересказывают.

8. Да, но за двадцать лет многое позабыла.

9. Читала не все, но обо всех могу рассказать.

Дело в том, что понятие «читающая семья» весьма относительно. Мы были очень читающими по меркам Краснодарского края и Адыгеи, но когда я переехала в Питер, то немедленно поняла, что по сравнению с почти любым своим местным знакомым читала две книжки – другую и синенькую. Когда народ начинает говорить, что я, дескать, начитанная, у меня начинает дергаться ухо. Я для книготорговца и для книжного обозревателя читаю катастрофически медленно и недостаточно. Нет, это не кокетство. Три-четыре книги в месяц – пугающе мало для человека из этой среды.

Так что да, я вполне себе тупой кассир. И как у всякого уважающего себя дурака, у меня, конечно же, есть свое ценное мнение. Ух, как же я сейчас выскажусь!

У писателя Байтелла есть книга «Семь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине». У любого крупного издательства обязательно имеется литература об уютных книжных. Даже у нас в магазине «Во весь голос», где я в минуты затишья придумываю эту книгу, есть уютная литература о маленьких книжных лавочках. Нам даже периодически говорят, что у нас самих уютно.

А я расскажу о вопросах, которые слышу на работе каждый день. Опять-таки, я не опрашивала коллег и не проверяла, меньше или больше мне повезло повстречать сумасшедших. Могу заверить только в том, что не ищу и не провоцирую их специально. Подозреваю, что в этом не будет ничего уютного, но все равно ведь найдется обозреватель, который напишет что-нибудь вроде «какая теплая и вдохновляющая книга!».

И тогда я запомню его (или ее) лицо, поставлю фотку на кассе на подставочку рядом с портретом Гейне, которому наши мальчишки показывают свои стихи, написанные на смене, и попрошу коллег не делать скидок, если этот человек у нас покажется.

Итак, эта книга не будет ни исчерпывающим исследованием, ни уютным чтением. Но она, возможно, покажет, как мы, книжные продавцы, живем и почему некоторые из нас (конкретно я) такие глумливые и туповатые.

Что интересно, этот вопрос задают обычно не центровые технократы, обвешанные навороченной техникой. Нет, это вопрос таксистов (которые почти всегда неместные). И еще этот вопрос очень любят туристы из глубинки, которые спрашивают Достоевского и бестселлеры десятилетней давности. А москвичи, да и питерцы уже, видимо, привыкли к ренессансу винила, начали воспринимать бумажные книги как очень дорогие предметы гордости, коллекционирования и подкрепления статуса и перестали удивляться.