– Как я дантистов! – проникнулся симпатией к брату по фобии ВиктОр. – Меня родители раз в месяц, если не чаще, к зубным врачам таскали! Всё беспокоились, почему клыки не растут! А ты того… только не обижайся, вегетарианец?
Наш спутник удивленно пожал плечами:
– Я всеядный. А чем это обидно?
– Просто, я где-то слышал, что все кентавры очень злятся, если их заподозрят в вегетарианстве. Мол, что вы думаете, раз мы наполовину лошади, так только траву должны жевать?!
– Не знаю, – вздохнул Полкан. – Я со своим народом мало общался. Может, оно и так в наших традициях. Только я привык радоваться любой еде. Лишь бы вкусная! А ты? Ешь мясо?
– Редко, – Витёк сглотнул. – Не потому, что не люблю! Только встречается оно мне редко, особенно в последние недели.
– Ага, – непарнокопытный вдумчиво привыкал к нашим странностям. – Я всегда думал, что раз вампир, так ему непременно нужен бифштекс с кровью и всё такое… – рассуждал он.
– Нет!!
Видя, что моего друга сейчас стошнит, я поспешно вмешался:
– Даже не представляй эту картинку! ВиктОр особый случай. Мясо он любит, это правда, но… без такого. Даже слово это не говори, иначе нам придется самим тащить лишних литров десять и бесчувственного Витька в придачу!
Полкан подавил смех, сильно напоминающий ржание.
Последние сорок минут до водопада мы молчали. Крутые тропы кончились, мы забирались вглубь сочных полян, окруженных рощицами. Полянки лежали на склоне горы, как большие ступеньки. Мы словно гуляли в каком-то террасном садике и невольно оглядывались, боясь, что вдруг появится хозяин с дубинкой и овчаркой.
Кентавр уверенно шел впереди. Мы, задыхаясь, тащились следом, а у Полкана чувствовалась привычка к высокогорным прогулкам. Проходя мимо вербы, он содрал кусок коры с толстой ветки, жевал ее как жвачку, барски отгонял хвостом мошек и казался абсолютно довольным жизнью.
– Слушай, ковбой, далеко ещё? – Витёк схватился за ствол оливы, не собираясь отпускать опору.
– Почему это я ковбой? – флегматично жующая физиономия с "коровьими" глазами обернулась к нам. – Я же наполовину конь, а не бык. Вот был бы я быком…
– Полкаша, имей совесть! – я тоже присматривал себе деревце покрепче. – Если мы прямо сейчас в пределах пяти минут не окажемся возле воды, наша команда потеряет двух работников! Кроме того, если эти проклятые водопады так далеко, как мы успеем вернуться и реализовать товар в самую жару?
– Так мы уже пришли, – наш проводник безмятежно сгрузил связку кувшинов, сумок и бочонков на лужайку и сам растянулся на мягкой травке. – Речка и водопад прямо за скалой. Набирайте! А я что-то устал…
Мы совершили отчаянный рывок, и поняли, что если бы не шум в ушах, давно бы сами догадались о близости горной речки. Отдохнув на берегу, освежив головы и вспомнив наконец, как вкусна чистая вода, мы полные сил вернулись на лужайку, взяли ёмкости для воды и вскоре вернулись уже с полной тарой. Полкан за это время остыл и тоже смог попить водички.
Никакой связи с травоядными у этого народа, как выяснилось, нет, зато склонность к воспалению легких у них чисто лошадиная. Там, где двуногий слабак схватит ангину, выпив в жару холодненького, здоровенный кентавр почти с гарантией получит "запал". А мы, даже за этот недолгий срок знакомства поняли, что нашего "ковбоя" надо беречь!
Он легко закинул на спину двойные сумки, в них – сорок литров в четырех бочонках. И ещё взял по два кувшина на плечи. Мы тоже повесили по шесть литров на каждое плечо – бочонок и кувшин, и тут же оценили, что это, пожалуй, наш предел. Ради двадцати литров совершать такую прогулочку каждый день нам точно не по силам.
