Теперь Хорас смотрел только на Азирафаэль, причем смотрел так, будто был утопающим, а она – ослепительно-белым спасательным кругом. Он сделал движение, будто собирался взять ее за руку, но так и не решился, и молча повел их с Кроули на второй этаж.
Хлоя оказалась хрупкого сложения девочкой, так что гипс будто был в два раза больше нее. Азирафаэль осторожно присела на краешек кровати, словно боялась спугнуть дикую белку, и заглянула ей в лицо.
– Она спит, – пробормотал Кроули, глядя на нее поверх головы Азирафаэль. Хлоя показалась ему изувеченной куклой.
– Теперь она почти всегда спит, – сказал Хорас. В его глазах стояли слезы.
– Пусть спит, так даже лучше, – прошелестела Азирафаэль. – Когда она проснется, то решит, что это волшебство…
Она протянула узкую ладонь и положила на гипс. Не было ни свечения, ни каких-либо других внешних признаков, но Кроули и Хорасу послышался какой-то отдаленный перезвон. Хлоя глубоко, хотя и слегка прерывисто вздохнула и улыбнулась во сне. Глядя на нее, Азирафаэль не смогла сдержать улыбки.
– Ей снится чудесный сон, – прошептала она. – О единороге.
– А не маловата она еще для единорогов?
Азирафаэль укоризненно взглянула на Кроули. Тот развел руками.
– Значит, теперь она здорова? – спросил Хорас.
– Ну конечно.
Он не мог отвести глаз от Хлои, и улыбка наконец прорезалась сквозь отпечаток обреченности. Хорас перевел взгляд на Азирафаэль, затем на Кроули и изо всех сил стиснул его в объятиях.
– Спасибо, мистер Кроули, спасибо вам огромное! – горячо зашептал он.
Кроули ошарашенно смотрел на него.
– …А ты ничего не перепутал? Это ее тебе надо благодарить.
– Но ведь это вы ее позвали.
Кроули покосился на Азирафаэль, которая вовсю старалась сохранить серьезное выражение лица.
– Ну пожалуйста, – буркнул он, сдавшись (и предварительно погрозив ангелу пальцем, точно зная, о чем она думает).
Хорас отлип от Кроули и неловко встал перед Азирафаэль, будто боялся лишний раз взглянуть на нее. Она улыбнулась и сама прижала его к себе.
– Мистер Кроули, – сказал Хорас, – я больше не хочу, чтобы вы ее сжигали. Можно как-то отменить договор?
– Надо подумать… – сказал Кроули и уставился в потолок. – У тебя же есть копия?
– Да, в комнате где-то.
Он вышел в коридор.
– Копия? – переспросила Азирафаэль.
– Это тебе не шестнадцатый век, ангел, – усмехнулся Кроули и вышел за Хорасом в коридор.
Азирафаэль еще раз взглянула на Хлою, и ее обрамленная ярко-рыжими волосами головка вызвала в ней до того сильный прилив любви, что она не удержалась и едва коснулась губами ее лба. Кроули отстраненно наблюдал за ней из коридора. Ангелы ничего не могли с собой поделать, когда видели милых детей. Особенно милых и больных детей.
Нет, он не винил Азирафаэль. В конце концов он и сам когда-то был ангелом.
Они вошли в комнату Хораса, и он передал им свою копию договора.
– Отлично… Почему бы тебе не… – Кроули почесал подбородок, – не пойти перекусить. А мы пока разберемся, что к чему.
Пока Кроули изучал договор, Азирафаэль осматривалась. В этой комнате мог с равным успехом жить как мальчик вроде Хораса, так и его бабушка или дедушка: почти пустая коробка с сероватыми стенами, кроватью и письменным столом, заваленным книгами. Внушительным для одиннадцатилетнего ребенка количеством книг. Азирафаэль немедленно впилась взглядом в корешки. Большинство историй из школьной программы, такие как «Оливер Твист» Диккенса или «Айвенго» Вальтера Скотта, но ее немного смутила «Джейн Эйр». Причем не сам факт ее наличия на столе одиннадцатилетнего мальчика, а сомнения в том, что в одиннадцать лет дети вообще проходят «Джейн Эйр».
