Айболит не подвел: быстренько притащил увесистую папочку с обещанными бумагами. Благой пока безобразные очки не снимал, решил, что наблюдение за этими странными людьми предпочтительнее имиджа, по крайней мере, сейчас. Подумал, пока Ухватов внимательно разглядывал-перекладывал листочки: «Инструкции весом с хороший кирпич – забавно!».
Ошибся! Из последующей беседы практиканта с куратором выяснилось, что «кирпич» – трудовой договор на предоставление господином Ухватовым медицинских услуг стороннему лицу, который означенный Ухватов и должен подписать.
– Модест Генрихович, вряд ли это законно… то, что вы мне предлагаете, – пролепетал бедный Пашка. – Я должен набираться опыта у практикующего врача, а не нянькаться с упёртым самодуром.
«Вон как! Ну, погоди, салага, покажу я тебе упёртого самодура» – улыбнулся Матвей, улыбнулся радостно потому, что привычные черты неугомонного Ухватова, проявившиеся неожиданно в робком практиканте, радовали.
– Ты не дрейфь, парень, – решил Благой не смолчать. – Я тебе такой опыт предоставлю, на десять профессоров хватит.
– Вы, голубчик, – тихо прошептал практиканту Айболит, – на последний листочек взгляните… (Ухватов быстро перевернул страницы) Екатерина Артёмовна на братце не экономит, а я со своей стороны обещаю поставить вам по всем графам вашего «Журнала отчёта итоговой практики» положительные отзывы.
Ухватов задумался, но лицо его выражало такое открытое сомнение…
Модест Генрихович вздохнул и добавил уже совсем другим тоном – холодным и уверенным:
– В противном случае, в моем отделении вы будете специализироваться исключительно на проведении процедур очистительного характера. Вы и представить себе не можете, голубчик, сколько возможностей в себе таит примитивная Кружка Эсмарха.
– Это – шантаж, профессор.
– Да, голубчик, неприкрытый и грубый.
Матвей заметил, глаза у Пашки загорелись огнём… тем самым, с которым он готов был драться со «старичками» отряда. И вмешался, сказал неспешно:
– Модест Генрихович, обращение «голубчик» неприятно режет слух, а некоторыми людьми вообще может быть неправильно понято, что грозит большими неприятностями. Вам бы исключить это слово из своего лексикона.
– Вы так думаете? – удивился доктор.
– Уверен в этом.
– Хорошо-с, Матвей Артёмович, приму к сведению. – Корректно пообещал и даже чуть поклонился, а, повернувшись к практиканту, продолжил, – Все слова, что сказал прежде, за исключением обращения, остаются в силе.
– Ухаживать за глазами лучше, чем за жопами, – меланхолично изрек Благой.
Ухватов «пыхнул» щеками и подписал бумаги.
– Вот и славно, уважаемый, Павел Петрович, – обрадовался профессор. – Инструкцию по правильному уходу за зрением господина Благолепова я отправил вам на мобильное устройство, чаще сверяйтесь, во избежание ошибок. Ещё одной госпитализации… этого пациента… я вам не прощу.
– Из сказанного заключаю, – подвёл итог Благой, снимая надоевшие своей тяжестью очки, – что выписка моя состоится незамедлительно.
Так и вышло, никто Матвея больше не задерживал. Ухватов подошел к кушетке и заявил скучно:
– Поскольку вы, Матвей Артёмович, назначили меня сесторомилой, соблаговолите слушаться.
– Да не бухти ты, соблаговолю, – ворчливо откликнулся Благой. – Зрение мне дорого, именно потому, что дает возможность самому ухаживать за своей задницей. Особых противоречий у нас с тобой не будет.
– Интересно знать, что вы включаете в понятие «не особых противоречий».
