– Ты смелая! – с уважением говорит Окен и снова подпрыгивает.
– Не поймаешь. – Тетушка качает головой. – Стрекозу даже лягушка не поймает, а она мастерица мошек хватать.
Стрекоза вдруг проносится над самой головой Окена, весело треща крылышками.
Ах, ты хочешь поиграть со мной!
И он мчится за ней и, не в силах догнать, пускает вдогонку комок глины.
Стрекоза исчезла.
«Обиделась, – испугался Окен. – А может быть, она решила поиграть со мной в прятки?»
Окен внимательно оглядывает озерко и берег и даже смотрит на голову тетушки.
Стрекоза, конечно, большая, но она такая маленькая. За травинкой может спрятаться. Этак ее проищешь до вечера, а там надо отца встречать, помогать ему.
А стрекоза – вот она! Танцует над головой Окена.
Окен отбежал в сторону. Стрекоза – за ним.
– Да, да! Она хочет поиграть со мной в догонялки!
Он бежит вокруг озера, и, словно на ниточке, за ним его стрекоза.
– Ты не устала? – спрашивает Окен.
Стрекоза повисла над водой и танцует.
– Как ты можешь танцевать, не отдыхая?
Стрекоза отлетает подальше. Чтоб услышать ее ответ, Окен тоже входит в воду.
Стрекоза отлетает еще дальше, будто заманивает.
Она совсем низко висит над водой.
И вдруг под ней что-то булькнуло.
Стрекоза отчаянно заверещала луковыми крылышками и стала уходить под воду.
Лягушка!
А тетушка говорила, что лягушки не могут поймать стрекозу.
Окен опомнился, он бросается на помощь, но под ногами вязко.
– Окен! Утонешь! – это кричит тетушка.
Клубок шерсти катится по земле. Тетушка бежит к воде, хватает мальчика поперек туловища и вытаскивает на берег.
Окен не сопротивляется, плачет:
– Она… ее… съела.
– Кто съел? Кого?
– Лягушка… мою… стрекозу… Убей лягушку!
– Зачем убивать лягушку? – возражает тетушка. – Мошкара, мухи, стрекозы – это ее пища. Лягушки тоже есть хотят.
Окен удивлен. Задумался.
На ногах водоросли. Весь в глине, мокрый.
– Пошли переодеваться, – говорит тетушка.
VI
Мамы нет дома.
Теперь каждый вечер к отцу приезжает Саяк-аке.
Отец берет ружье и отправляется на охоту.
Они охотятся ранним утром.
Когда отец возвращается домой, Окен спит.
Правда, они вместе выгоняют овец на пастбище. Но тогда они оба заняты делом.
Весь день отец с овцами, а вечером является Саяк-аке.
Конечно, Окен не один. Тетушка дома, и ее скучный дядя Айдаркул тоже дома.
Тетушка на кухне.
Справа от нее мешок с мукой, слева – медный таз. Ручка у таза сломана.
Тетушка ситом черпает из мешка муку, просеивает, а отруби сваливает в таз.
Окен глядит на огонь.
На быстрые руки тетушки, на ее сито.
Удивительно! Сетка и согнутая фанера – никакой премудрости, а мука – белая как снег. Вся шелуха остается в сите.
Однажды мама Окена сказала:
– Изобрести бы такой прибор! Посмотришь в него и сразу увидишь, кто из людей плохой, а кто хороший…
И правда, сделать бы для мамы такую машину, она бы тогда меньше огорчалась.
Луна взошла. Окен не любит луну, луна старается заменить солнце, но куда ей? Светло, а холодно. Все цветы, все травинки одного цвета.
Окен побаивается, а вдруг луна победит солнце. Тогда, пожалуй, и отец не найдет дорогу домой, а мама и подавно.
Ей ведь вон сколько ехать! Тысячи километров!
В кошаре фыркают и жуют жвачку овцы.
Лягушки квакуют. И та, противная , что слопала стрекозу, тоже, наверное, квакает.
И вдруг – сразу тишина. На один миг. Но все равно.
Значит, совершилась какая-то тайна.
Значит, она уже есть, и ее нужно найти и разгадать.
Тетушка отложила сито, огонь в очаге поправляет. Песенку запела. Но ее песня остается в юрте.
