Мальчик плетется следом, но в юрту не заходит, спрашивает с улицы:
– И? Я поднимусь на холм, буду на солнце смотреть.
Тетушка что-то быстро отвечает, но что?
Окен ни словечка не разобрал.
Он идет в овечий загон. Отец осматривает отару.
Сегодня он озабочен и старателен – мама приезжает.
Ему помогает дядя Айдаркул: он хватает овец за ноги и тащит к отцу.
Отец хлопает овцу по спине, осматривает ноги, щупает шею – сколько жиру накопилось.
– Дядя Айдаркул, – спрашивает Окен, – мамины овцы жирные? Мама приедет, я скажу, что вы ее овец хорошо пасли.
– Ай, каралдым6! Хороший каралдым. Умница.
Дядя Айдаркул каждый день говорит Окену эту фразу.
Неужели ничего другог придумать не может?
Ягнят в загоне нет. Их пасет другая бригада.
Председатель колхоза доверил матери Окена и его отцу взрослый скот.
Мама пасет овец лучше мужчин, потому-то она и уехала в большой город. О работе своей там расскажет.
На джайлоо7 не попал только ягненок Окена, да комолая коза вчера принесла двух козлят.
Вон они как прижались к ней, молоко сосут! Ишь, лупоглазая, не дала молока ягненку!
Над горным хребтом поднялась туча.
Но она тут же распалась. Дождя не будет, дорога не испортится.
А ведь солнце уже высоко.
Сколько ему еще до полудня? Не очень много.
А ведь мама приедет ближе к полудню. Тетушка пустых слов не говорит. Ей можно верить.
Чтобы скоротать время, Окен идет к озеру.
Лягушки прыгают из-под ног и прячутся в водоросли.
– Противные обжоры!
Окен все еще не простил им. Такую стрекозу съели!
Мальчик наклоняется над водой.
“Вот он – я!”
Отражение точь-в-точь, но втайне даже от самого себя он немножко сомневается: а вдруг это кто-то другой, живущий в воде, смотрит из-под воды на Окена.
Отражение Окену не очень-то нравится. Кажется, он стал хуже. Понравится ли он маме?
Она, наверное, мчится сейчас в машине.
За этим горным хребтом.
Торопит шофера. Она ведь, наверное, соскучилась все-таки по своему Окену.
Он соскучился. Хоть целый день плачь.
– Окен! Вот где ты, маленький. А я тебя ищу, ищу!
Нет, это не мама. Это Окен говорит маминым голосом.
Ах, как было бы прекрасно – появись она сейчас здесь, на берегу озера.
Окен видит – под навесом сидят Айдаркул-аке и тетушка. Он идет к ним.
– По моему, солнце сегодня задерживается.
– Нет, каралдым, точнее солнца на белом свете ничего нет, – возражает тетушка.
– Но когда же приедет серая машина?
– Какая серая?! – удивляется Айдаркул.
Окену кажется, что над ним смеются.
– Та, в которой уехала мама!
Дядя Айдаркул пожимает плечами.
– Скоро приедет.
А самому все равно.Скучный-прескучный старик.
– Окен, а погяди-ка на первал, —говорит он вдруг.
Мальчик смотрит и ничего не видит. Подбегает к высокому камню, залезает на него.
На перевале пусто. Наверно, машина успела заехать в ложбину. Нет ничего! Дяде Айдаркулу показалось. Он старик, у него слабые глаза.
И вдруг – пыль! По дороге разрастается хвост пыли.
– Вот едет машина! Видите? Машина! – кричит Окен.
Окен прыгает с камня, он готов бежать туда, в горы, Айдаркул держит его.
– Не торпись! Машина все равно резвее тебя.
Это правда. Уже слышен гул мотора.
Машина выскочила на пригорок и катит вниз, к дому.
А если мимо? Окен как тетива натянутого лука.
Машина заворачивает к юрте. Останавливается.
Но где же мама? В машине один шофер.
– Иди с той стороны! – подталкивают его.
– С какой стороны? – От растерянности Окен не знает, что ему теперь надо делать?
Тетушка берет его за руку, ведет к машине.
