Вятичи остановились, но с коней не сошли и с любопытством уставились на странный по их понятиям дом. Заутреня давно уж закончилась, и никого из прихожан вокруг не было, да и торговцев тоже, а то бы язычникам, скорей всего, не поздоровилось. Обычно, уважающие чужую веру язычники деловито проходили мимо, а причисляющие себя к вере Христа, накладывали на себя крестное знаменье и кланялись в сторону собора.
На одной из ступеней сидел старик с седой гривой волос на голове и белой бородой. Сморщенное загорелое лицо его цвета спелых оливок резко контрастировало с синими глазами. Когда-то белая рубаха на старике со временем превратилась в серую от пыли и грязи. Голые ноги его, по-видимому, давно забывшие обувь, выглядели заскорузлыми и обросшими какой-то чешуёй. Эти ноги с загнутыми вниз жёлто-фиолетовыми когтями больше походили на куриные лапы, да и руки старика мало, чем отличались от его ног.
Под пристальным взглядом старца, парни, не соображая, что делают, сползли с сёдел, и, приблизившись, уселись рядом на тёплый уже камень ступени. К ещё большему удивлению друзей старик скрипучим голосом заговорил по-славянски, мало того ещё и на их родном наречии:
– Я зрю, младени, вы вятичи, да ишо и ратники!
– А яко ты угадал, дедо? – изумлённо вопросил Родий.
Старик вскинул кустистые седые брови и также скрипуче ответил:
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
