Так вот отчего тут повсюду солдаты, и из города никто не выходит, а всех моих «сестер» вытурили из большого дома: где-то там сородичи этого парня сейчас уговаривают мою «маму» отпустить его.
- А как ты сюда попал? – поинтересовалась я.
- Я военнопленный, - нехотя признался парень.
Я присвистнула. Ух ты, да я круто свищу! В отсутствии некоторых зубов, оказывается, тоже могут быть свои плюсы.
- Эй, ушастый, на выход, - послышался голос приближающегося охранника. Я подскочила и отодвинулась, попытавшись незаметно избавиться от ковша: еще не хватало, чтобы меня застукали за помощью врагу.
Эльф повернул голову, снова примеряя на себя безразличную личину. Ясно. Он просто умилился ребенку, хоть и чужой расы. И в принципе, мне понятна его уверенность в том, что сородичи придут с выкупом: если у них так редко рождаются дети, то каждая ушастая жизнь на счету. Тем более, что он, похоже, и сам очень молод: вчерашний подросток. Как его вообще угораздило попасть в плен? Сбежал на войну, начитавшись героических книжек?
Клетка со скрипом открылась. Охранник махнул головой, подавая эльфу знак выйти. Тот неловко поднялся на явно затекших ногах и пошел вперед. Его никто не связывал. Но за дверями количество вооруженных сопровождающих возросло до четырех. Причем одним из них был нервный пацан с копьем. Как бы он не пырнул пленника с перепугу.
Никем не остановленная, я нагло увязалась следом: не сидеть же в тюрьме. Тем более, что они все идут в сторону моего нового дома.
Пока меня не было, ситуация во внутреннем дворе резко изменилась: девицы исчезли, а мужики, ощетинившись оружием, презрительно поплевывали, наблюдая со своих постов за тремя разодетыми в серебро и золото эльфами. Гости со своими белыми головами и чистыми, светлыми нарядами смотрелись на этом грязном дворе настолько дико и неестественно, что я даже потерла глаза, чтобы убедиться, что мне это не мерещится. Эй, я тоже хочу такое платье! Очень-очень! И меч хочу, настоящий!
- Отец, - сказал мой новый знакомый, остановившись напротив них, и слегка склонил грязную голову. Тот, что стоял в центре, никак не изменился в лице, но кивнул.
- Так мы договорились? – сказала невысокая темноволосая женщина в бордовом платье из тяжелого бархата. В ее пышных кудрявых волосах посверкивало что-то вроде короны а-ля «мисс Вселенная», а на большой, но видавшей виды груди, покоился крупный драгоценный камень в золотой оправе. Это моя мама, что ли? Да ей лет пятьдесят. Не старая, конечно, но теперь ясно, почему я «последыш». В прежней жизни я бы назвала ее зрелой женщиной, а тут она наверняка уже считается бабушкой.
- Да, ххаши, - ответил ей средний эльф, на лбу которого, как я только сейчас заметила, был искусный золотой венец. – Мой сын жив и здоров. Договор будет исполнен.
Она кивнула охранникам, и те разошлись в стороны, не спеша, однако, уходить. Немногочисленная делегация эльфов медленно и торжественно развернулась и пошла в настежь открытые центральные ворота, где их ждали в седлах вооруженные сородичи. Но бывший пленник чуть задержался. Оглянулся, нашел меня взглядом, мягко улыбнулся.
- Не бойся, малышка, однажды война закончится, - негромко сказал он. – Я думал, наши народы слишком разные, потому мы и не можем договориться. Но ты заронила в мою душу семя сомнения. Я постараюсь сделать так, чтобы в следующий раз мы увиделись не через решетку.
