Заметаю осколки. Шеф в это время стоит посреди кухни. Не знаю, куда он смотрит. Я на него не смотрю.
- Значит, вы любите бить посуду… - задумчиво произносит он.
- Нет!
- Руки дрожат после вчерашнего? - выдвигает он новое предположение.
- Вы же меня проверили на промилле, - не могу удержаться я. - Ну и скажите теперь, сколько алкоголя в моей крови!
- Я не успел определить.. Только начал…
- Уж не собираетесь ли вы продолжить? - злюсь я.
Не знаю, на кого сильнее. На него или на себя.
- Я всегда завершаю начатое.
- Серьезно? Что за… Что это было вообще? Домогательство на рабочем месте?
- Вот и я думаю, что это похоже на домогательство, - задумчиво произносит босс, глядя на меня.
Я теряюсь. Не знаю, что сказать. Не ожидала, что он со мной согласится…
А он продолжает:
- Вы напали на меня с кофе. Облили. Облапали. Предложили снять рубашку. Точно, это похоже на домогательство.
- Вы… Я…, - захлебываюсь я в словах.
Как он мог так все вывернуть? Меня просто разрывает от возмущения!
- Я вас сейчас убью! - вырывается у меня.
И я взмахиваю веником. Мне правда очень-очень хочется его пристукнуть.
- Виктория… - его глаза расширяются от удивления.
Что, никто и никогда не бил тебя веником? Получай!
Как он… Как вообще можно быть таким козлом? Обвинять меня…
Я луплю его веником по чему попало. Он уворачивается. Но мне все равно удается нанести несколько неплохих ударов.
- Виктория!
- Я, значит, на вас напала… Вот теперь да!
Он перехватывает веник.
Мы стоим друг напротив друга. Тяжело дышим. Одной рукой вдвоем держимся за веник, другой он держит меня за запястье.
- Что это вы делаете? - раздается голос Максимки.
Черт. Что он успел увидеть?
- Ничего. Я разбила чашку. Подметаю.
- А почему веник наверху?
- Тут муха пролетала. Лисичка попыталась прихлопнуть ее веником, а я ей помогал, - находит объяснение Арсений Маньякович.
Он отпускает мои руки. Достает из кармана брюк телефон. Смотрит на экран. И произносит крайне деловым тоном:
- Мне пора на работу. Увидимся в обед. Виктория, застирайте, пожалуйста, мою рубашку.
- Я вам не горничная! - только и успеваю я пробормотать ему вслед.
* * *
- Да не волнуйтесь вы, - произносит босс, когда мы выходим из машины возле больницы.
Мы оба делаем вид, что утром ничего не случилось. Если честно, я плохо помню, что именно тогда произошло. Его губы коснулись моих… Это было? Кажется, да. Или нет…
- Я не волнуюсь! - огрызаюсь я.
- А зачем нижнюю губу кусаете?
- Моя губа. Хочу и кусаю. Может, в контракт внесете пункт о запрете на кусание моей нижней губы?
Он смотрит на меня. Вернее, на мои губы. Мне становится жарко. Потому что взгляд у него не замороженный. А совсем наоборот.
Чтобы отвлечься, я начинаю говорить о садике.
Он нашел Максиму детский сад. И хочет, чтобы мальчишка туда ходил на полдня - мол, это будет хорошо для его социализации и подготовки к школе. У них там какая-то навороченная программа.
Но Макс не хочет ни в какую!
И убедить его по-хорошему практически невозможно. Ведь у него теперь есть я. А со мной намного лучше, чем с воспитателями.
- Может, ну его, этот сад? - говорю я.
- А я считаю, надо ходить. Мы с мамой один раз его уже убедили. Думаю, и сейчас у нее получится. Она ему все объяснит, и он перестанет упрямиться.
- То есть вы для сына не авторитет?
- Ну, я… Меня он хуже слушается.
- И это нормально?
Он молчит.
Мы входим в здание. Идем к лифту. Максик, как обычно, носится вокруг нас кругами.
