Пусть посмотрит…
24. 24
Арсений
Лисичка каждый день готовит обалденные супчики. И прочие полезные блюда. Вроде бы, для Максика. Но, когда я прихожу домой вечером, она всегда меня кормит. При этом насмехается, конечно. Без этого она никак не может.
Это у нее защитная реакция такая, я уже понял.
- Кушайте, Арсений Михайлович. А то мама заругает.
- Спасибо, Вика. Мне приятно, что вы обо мне заботитесь.
- Да я не о вас!
- А о ком же?
- О себе. Я просто маму вашу боюсь. Если вы с гастритом сляжете в соседнюю палату, она же меня убьет.
- А, если слягу, вы будете меня навещать?
- Даже не надейтесь, - фыркает она. - Ешьте лучше суп. И попробуйте только скажите, что сегодня снова выпили пять чашек кофе на голодный желудок.
* * *
Я периодически ловлю себя на желании прихватить по дороге домой какие-нибудь цветочки, или конфетки, или еще что-нибудь такое… девчачье. Для няни моего сына.
Но случай с букетом, который так и остался неприкаянным, и стопроцентная уверенность, что будет также, не дают мне этого сделать.
А недавно я поймал себя на еще более странном желании. Лисичка убежала, а на вешалке осталась забытая ею легкая курточка, в которой она пришла утром. Так вот, я вдруг понял, что невыносимо хочу зарыться в эту куртку лицом и вдохнуть ее запах…
Да, я сделал это. Завис, уткнувшись носом в тонкую ткань, пахнущую так, что в голове шумит и все тело сводит судорогой…
Как там она меня называет? Арсений Маньякович? В тот момент я понял, что на сто процентов оправдываю это звание.
Чистый маньяк!
Каждый вечер мне хочется галопом бежать домой. И я бегу! Отменяя все вечерние встречи и стараясь переделать все дела до шести часов.
Правда, Лисичка ускользает сразу, как только я появляюсь. У нее своя жизнь. А у меня… у меня сын.
Которому я не уделяю достаточно внимания. Я, конечно, разозлился, когда Рыжая назвала меня маменькиным сыночком и обвинила в том, что отец из меня никакой.
Но потом остыл и крепко задумался. И понял, что во многом она права…
Я слишком зациклился на работе. На зарабатывании денег. Два года назад моя фирма чуть не вылетела в трубу. И я испугался. Я не могу стать банкротом! У меня ребенок. И мама. И вообще… Я не лузер!
Я успешный человек.
Вот только, чтобы добиться этого успеха и удержать его, приходится пахать по двадцать часов в сутки. И я могу. Я готов. Но… в этой бесконечной гонке теряется то, ради чего я все это делаю.
Мне же не нужны деньги ради денег. Я делаю это для своей семьи. А сам при этом почти не вижу, как растет мой единственный сын…
В общем, я решил проводить с Максиком больше времени. Вдвоем. Без мамы и даже без поддержки Виктории. Вот уже вторую неделю мы с сыном каждый вечер вместе. И, мне кажется, мы все лучше понимаем друг друга. Становимся ближе.
Правда, у нас все разговоры про его любимую Лисичку. Но про нее я и сам всегда готов поболтать!
* * *
Сегодня редкий день, когда у меня не получилось вернуться домой вовремя. Встреча с новым непонятливым заказчиком затянулась - он три часа выедал мне мозг чайной ложкой. Да и в целом день был адский. Одна радость - вечером увидеть Максика с Лисичкой. Только эта мысль меня и поддерживала на протяжении всей встречи.
И вот я, наконец, дома.
- Папа! - Максик вылетает в прихожую и с разбегу прыгает мне на руки. Обнимает за шею липкими руками.
Да пофиг. Я чмокаю его в лохматую макушку.
- Мы сегодня с Лисичкой испекли блинный пирог с курицей, грибами и партизаном, - гордо сообщает сын. - Партизан - это сыр такой.
