Глава 5: Первая кровь по-средневековому
Случилось это на третий день нашего пребывания в деревне. Староста Мирон поселил нас в той же бане, велел выделить какие-то тряпки вместо нормальной одежды (от которых мы отказались — лучше уж в спортивках, чем в этом дерьме) и дал нам работу.
Работа была — просто пиздец. Мы, братки с района, привыкшие к тому, что бабки делаются на понятиях и связях, вдруг оказались на уровне тупого физического труда. Монгол и Ваня Кортавый помогали на мельнице, Никитос пас коров, я и Котя чинили какой-то сарай.
Если честно, хуёво у нас получалось. Особенно у Никитоса с коровами.
— Бля, Саня, они тупые как пробки! — жаловался он вечером, воняя навозом. — И почему их нельзя просто выпустить на лужайку? Нет, надо ходить за ними, пока эти тупые твари жрут траву!
Но дни шли, и мы потихоньку въезжали в местную жизнь. Монгол, как самый образованный, быстрее всех освоился с языком — не то чтобы это был совсем другой язык, но многие слова звучали иначе. Он же выяснял у местных, что к чему в здешних местах.
Оказалось, мы в деревне Залесье, недалеко от города Каменца, на территории Галицко-Волынского княжества. По словам старосты, князь Даниил Галицкий на днях должен был проезжать через Каменец со свитой.
— Ситуация такая, — объяснял нам Монгол, когда мы собрались в бане вечером. — Сейчас 1263 год, если верить старосте. Галицко-Волынское княжество — одно из сильнейших на Руси. Татаро-монгольское иго в разгаре.
— А Москва? — спросил я.
— Москва существует, но это мелкий городишко, — пожал плечами Монгол. — Москва станет значимой только через сто лет. Сейчас основные центры — Киев, Владимир, Новгород, Галич.
— И что нам с этого? — буркнул Никитос. — Мы всё ещё в жопе мира, и всё ещё не знаем, как вернуться.
— Но теперь хотя бы понимаем, с чем имеем дело, — возразил Монгол. — И местные потихоньку привыкают к нам.
Это была правда. После первоначального шока крестьяне стали относиться к нам с любопытством, а не со страхом. Особенно дети — они постоянно крутились рядом, разглядывая наши "диковинные" шмотки и прося показать "чудеса заморские".
— Самое главное — найти способ вернуться, — сказал я. — Может, в городе есть какие-нибудь... колдуны или кто там ещё?
Ваня Кортавый нервно перекрестился:
— Колдуны? Ты чё, Саня? Тут же всех колдунов жгут на костглах!
— Но ведь Миросвета явно этим занималась, — я пожал плечами. — Значит, они есть.
— Она может быть не из этого времени, — задумчиво произнёс Монгол. — Может, она тоже из нашего мира, только научилась прыгать туда-сюда.
— В любом случае, надо искать информацию, — я вздохнул. — Зря мы только сразу в город не пошли.
— Там опасно, — напомнил Монгол. — Разбойники, помнишь?
И как раз на следующее утро мы с этими разбойниками и познакомились.
Всё началось обычно. Я и Котя снова пошли чинить крышу в каком-то сарае. Утро было тихое, деревенское — петухи орут, бабы коров доят, мужики сено куда-то тащат. Обычная деревенская суета.
И вдруг — крики. Женские вопли, детский плач. Мы с Котей переглянулись и слезли с крыши.
По главной (и единственной) улице деревни скакали конные. Человек десять, в каких-то драных кожанках, с мечами, топорами и дубинами. Лица у всех бандитские, рожи небритые. Главный — здоровый детина с шрамом через всю морду — орал что-то про дань.
— Выносите всё, что есть, смерды! — ревел он. — Или спалим деревню нахер!
