Аня из HR – та самая, что всегда ходит в обтягивающем и с новостями наперевес – тоже молчала. Даже сигареты никто не курил. Люди сидели как в замедленной съёмке: одни с видом "а ведь я знал", другие – с лицом "и что теперь будет?". У третьих вообще лицо человека, который пришёл на похороны с чужим паспортом.
Я прошёл мимо, кивнул. Никто не отреагировал.
Вскоре начальница отдела продаж, обычно вся в делах и бронзовом автозагаре, вышла из кабинета с красными глазами.
– Коллеги… сегодня офис работает в режиме тишины. – Она проглотила слёзы или кофе, понять было сложно. – Мы скорбим по Егору Александровичу…
Никто даже не кашлянул.
Но я-то знал. И они знали. Все. Все понимали, что траур – не по Шреку. Да и не сказать, чтобы кто-то особо его любил. Максимум – боялись. Минимум – ненавидели. Он был директором, да. Но скорее в смысле "директор по моральному терзанию".
Траур был по компании. По зарплатам. По премиям, пусть и мифическим. По фирменным кружкам с логотипом и кофе с автомата за счёт компании. По графику, отпуску и корпоративам, которые теперь, возможно, канут в Лету вместе с телом начальства.
А главное – по стабильности. По вот этой простой, но ценной мысли: "Ты знаешь, кто у руля. Он мудак, но он свой мудак."
Теперь же – вакуум. Неизвестность. Кто придёт на место? Кто будет рулить? Кто утвердит отпуск? Кто, чёрт побери, откроет грёбаный сейф, в котором лежат зарплатные ведомости?!
Я сел на своё место. Открыл ноутбук. Но работать было невозможно. Вокруг – офисные зомби. Кто-то вполголоса обсуждал варианты: "А может, Алексееву поставят? Или Геннадия?" Кто-то шептал, что видели юриста, заходящего в кабинет с папкой, толще среднего романа.
Я достал из кармана брелок. Повертел.
Щёлк. Щелк. Щелк.
В офисе послышался стук упавшей чашки.
– Осторожней, Лариса! – крикнул кто-то, и снова тишина.
Я убрал брелок обратно.
До меня нет никому дела, особенно сейчас. А ведь я видел Шрека и Юленьку вместе. Вот была бы почва для сплетен, особенно родственникам Шрека. А потом я вспомнил, что я всего лишь замерщик окон.
С лицом простого парня, который ничего не делает… и при этом, возможно, делает всё.
ГЛАВА 2 «ПАЙКА»
Москва шумела. Гудела, как кастрюля с кипящим супом, в котором бурлили офисы, пробки, скандалы, кофе навынос, миллионы невысказанных «пошёл ты» и три сотни оттенков помады, от «молчаливой розы» до «красной смородины».
А в самом центре этого веретена из стекла, бетона и истерик, на последнем этаже бизнес-центра с претенциозным названием «Aurora Prime», по лакированному полу носилась женщина, от которой у некоторых людей начиналась аллергия на собственную несостоятельность. Её звали Пайка. И сегодня она потеряла всё.
– Найдите! Найдите, или я вас всех закопаю! – кричала она так, что у начальника службы безопасности в кармане от ужаса зазвенел телефон. Никто не звонил. Он просто звенел.
Каблук с хрустом врезался в стол. Пластик треснул. Каблук остался цел. Пайка была как кость – ничего не брало.
Охрана металась, как тараканы в старой коммуналке, когда кто-то включает свет. Привлекли полицию, позвонили хакерам, даже какому-то старцу в Грузию, которого кто-то однажды видел рядом с магическим рынком под Тбилиси. Брелока нигде не было.
Он исчез. Просто исчез.
Не ключ от домика в Мытищах, не флешка с компроматом, не губная помада от Dior. Нет. Это был тот самый чёрный, глянцевый, плотный, гладкий, как отполированная чума, брелок с красной кнопкой. Одинокая точка, торжественная и угрожающая, как точка в конце судьбы.
