Получается целая исповедь. Я и не знала, что Владимир чувствует столь много ко мне и так искренне. На сердце становится легко-легко. И пусть пока я не могу ответить ему тем же (мне банально страшно), кое-что сделать могу.
Поднимаюсь с его колен и беру за руку. Сегодняшний наш се-кс будет не просто соитием, а занятием любовью. Как полагается – в постели. А потом мы вместе уснем, обнимая друг друга или держась за руки.
Валера с Дашей навещают нас через неделю, но мы им ни слова не говорим о том, что статус наших отношений изменился. И я, и Владимир единогласно решили, что для этого пока рано, ведь это нам было легко осознать притяжение, а вот его друг и дочка этого могут и не понять. Хотя, кто знает, моя же одногруппница не рассказывала, насколько быстро она сошлась с другом отца, да и он мне не рассказывал. Допытываться же не вижу ни смысла, ни практического значения.
- Ты быстро здесь обжилась, - обводит взглядом Дарья гостиную, куда я уже успела заказать новый ковер и поставить большую напольную вазу с цветами, в которую я ставлю букеты, что покупает мне каждый день Владимир.
- Это ничего? Я просто брала некоторые вещи, но вдруг ты против, - внезапно мне становится стыдно, что так легко распоряжалась чужим имуществом.
Смех у Даши точно такой же, как и у ее папы, и улыбка тоже – сразу видно родство, просто удивительно.
- Так я же сама тебе разрешила, глупышка. Не волнуйся о пустяках, я тебя очень прошу, а то мне не по себе станет.
Ужинаем мы в столовой, собравшись за большим общим столом. Я, зная, что будут гости, с самого утра наготовила много всего: и тыквенный суп-пюре, и салат с тунцом и яйцами, и рулетики из крольчатины с паштетом, и, конечно же, десерт – пирог с вишней. По реакции собравшихся вижу, что те в восторге, вон как глаза загорелись, и чуть ли слюни не текут. Но довольнее всех Владимир, ведь почти все блюда на столе его самые любимые. Я специально выясняла этот момент, позвонив Даше, чтобы порадовать сердобольного хозяина дома. И пусть мы с ним сейчас вроде как вместе, мне хочется о нем заботиться.
- Думаю, я сейчас выражу мысли всех: пахнет умопомрачительно, - наконец находит слова Валерий, - как тебе удалось столько всего приготовить одной?
- У меня просто очень много свободного времени, - отпускаю язвительную шпильку в адрес Золотова. – Я бы еще больше сделала, да меня остановили.
Остановили, тр-ахнув прямо на кухонном столе. Во Владимира словно демон вселился, когда я как раз замешивала тесто для пирога. Мука рассыпалась повсюду, поднялась белым облаком в воздух, суп начал пригорать, а я только и думала, что чл-ене мужчины во мне.
- Кхм, - Владимир явно замечает, что я отключилась на время. – Ну что ж, думаю, обойдемся без тоста. Просто приступим. Всем приятного аппетита.
Вилки с ножами, ложки звенят от соприкосновения с тарелками, комната заполняется неспешными разговорами, и мне кажется, что это самый прекрасный звук на свете – семья.
Семья – как давно я не думал и не произносил это слово. После смерти жены ни разу не позволял себе подобной роскоши, потому что уже не верил в счастье, и наличие любимой дочки никак не спасало. Теперь же я уверен, что вновь ее обрел: мне и Наташа, и Валера дороги, они тоже мне родны.
Лежа ночью в одной постели с этой удивительной девушкой, я наконец-то позволяю себе в первый и последний раз подумать о покойной жене. Она была той, кто мне предназначался самой судьбой, может, поэтому вселенная и столкнула нас вместе, подготовив тысячи, миллионы случайностей, которые привели нас друг к другу. Но ее больше нет. И я не могу и дальше холить и лелеять память о той, кто нас покинула. Да, она навсегда останется в укромном уголке моего сердца, но я не хочу оскорблять Нату этим. Она не заслужила. «Что ж, милая, нам пора с тобой распрощаться, как бы это ни было больно», - мысленно говорю свои последние слова к ней и навсегда делаю своим приоритетом живых, а не ме-ртвых. Обняв возлюбленную, я спокойно засыпаю, зная, что сегодня никакие кошмары меня мучить не будут.
