Читать онлайн Белых Любовь - Бяда по соседству

Вот рыжий скотина, а! Ну ты смотри, какая красивая корзина с фруктами и сладостями и какие страшные у меня руки. Подрал. Гад пушистый. А ведь ничего не предвещало беды, как говорится.

Поверить не могу, что я всё ещё жду чего-то удачливого от своей судьбы.

Проходя мимо Пёсова, я слышу привычный лай и клятвенно обещаю, что сегодня вместо Кирилла уделю внимание всем своим хвостикам. Собаки на мой голос реагируют. Кто подвывает, кто гавкает… Красота.

Да нет, не красота. Хозяевам мой Пёсов не понравится. Какие шикарные ноты берут мои четвероногие, ну, заслушаться можно.

Блин…

Мне кирдык?

Подхожу к забору, отделяющему дома, расположенные на соседних улицах, и осторожно тяну на себя покосившуюся калитку. Корзина еле проходит в проход.

— Зараза… Камеру нужно было всё же брать. Чувствую, не отделаюсь корзиной.

Обычно я не вламываюсь ни в чьи дома. Живу скромно. Стараюсь водить дружбу с соседями. Снимаю свои социалки, танцы, рилсы, видосики. Благодаря тому, что меня с самого детства госпожа удача обходит стороной, у меня контента завались. Вся моя жизнь — один сплошной контент. Что ни день, то в чьи-то тренды. Тут просто такое дело…

Задолбалась я.

Недавно прилетела из своего турне по разрушенным наводнением городам одной из областей наших стран. Материала отснятого завались. Новых друзей, историй и приключений вагон. Работать и работать, казалось бы. Оно и так морально и физически вымотали эти две недели, а тут ещё соседи обрадовали. Тётя Шура, обладательница прелестного корги и моя, слава богу, не ближайшая соседка, прислала сообщение, что скоро меня с моей псарней попрут из арендованного дома. Хозяева, мол, вернулись. А хозяева у меня чудесные. Супружеская пара, кажется, с дочерью-подростком. Я их вместе в глаза никогда не видела. Зато каждая вторая бабуля на районе считает своим долгом рассказать, как Влад к Марине через забор с четырнадцати лет лазил и какая у них была любовь. Я не против лавстори, мне было абсолютно всё равно. В общем-то, это даже классика. Соседи, вместе росли, вместе влюблялись. Для меня эти разговоры были не более чем обоснуем для кривой и косой калитки в моём заборе. Видела я только Марину. Очень эффектная и приятная женщина. Она мне дом и сдала, мы договор подписали, я её даже вроде как предупредила, что у меня животные, и я хотела бы её территорию, так сказать, облагородить, мы это и прописали в договоре. Он ещё почти три года действительный так-то. Я… да, я не знала, что хвосты меня будут находить повсюду. Не знала, что их будет так много, что для них придётся строить чуть ли не отдельный дом.

В конце концов, мы не чужие друг другу люди. Не казнят же меня за то, что я воспользуюсь старой калиткой, а не стану обходить улицу, чтобы к ним заглянуть? Я с презентом. Я с миром. Я даже без камеры, что для меня редкость. Я, правда, устала. И волонтёрство меня вымотало, и перелёт, и дорога, и нервотрёпка.

Мне хорошо здесь. Хочется, чтобы мои вечно отсутствующие хозяева дома уже или опять за бугор уехали, или уже сказали, что всё хорошечно и мне незачем париться.

Да, я паникёр. Не успокою свою душеньку, пойду уже дома на аренде в интернете просматривать и накручивать себя, накручивать.

Осторожно пробираюсь к небольшому двухэтажному дому, сбоку которого припаркован небольшой тёмно-серый внедорожник, и мысленно глажу себя по голове.

«Уля — молодец. Благодаря всё той же старенькой калитке, здесь траву косили, и я выйду отсюда, как и пришла, только с поцарапанными руками. Ноги мои в безопасности. Надеюсь, зачтётся?» — мысленно проговариваю, приблизившись к дверям.

Выдыхаю.

— Соседи. — тихонько зову, опустив кулачок на запертые двери.

Вокруг тихо, как в танке, даже из моего города на участке, Пёсова, не слышно ни звука.

Нет никого, что ли?

Внезапно дверь издаёт протяжный скрип и распахивается. На меня смотрит недовольная девочка-подросток, весьма пухлая, с растрёпанными волосами и красивыми, лисьими, зелёными глазками.

«Как у матери.» — подмечаю я, тепло улыбнувшись девочке.

— Ты ещё кто такая? — противным тоном интересуется у меня деваха.

— Вика, мы недоговорили! — слышится мужской бас из глубины дома. — И почему ты открываешь двери всем подряд?! Я тебя не учил, что сначала нужно хотя поинтересоваться, кто там?

Я что-то конкретно подтормаживаю. Корзина ещё тяжёлая, зараза, от неё уже руки устали.

— Не учи меня жить, и я не скажу тебе, куда тебе идти! — кричит девчонка, едва оглянувшись.

— Вика!

Так, пора отмирать.

— Здравствуй. Я Уля. Ваша соседка. — снимаюсь с тормоза и стираю придурковатую улыбку со своего лица. — Ты, я так поняла, Вика? Будем знакомы? — ставлю корзину у ног и потягиваю девчонке руку.

Та фыркает.

— Ульяна? — наконец-то к дверям подходит особь постарше. Особь мужская. Чертовски привлекательная и половозрелая. Ей, в отличие от некоторых, вряд ли всё ещё управляют гормоны. — Где вы были? Я не мог к вам дозвониться.

Моя вытянутая рука меняет направление. Я держу её теперь напротив мужчины.

— Владислав… ?

— Женщинам руки не жмут. — фыркает мужчина.

Японский боженька… Понятно, в кого дочь такая.

Решаю больше не испытывать удачу и не играть в лотерею. Опускаю руку и, тщательно скрывая раздражение, возвращаю себе придурковатую улыбку и выдаю:

— Простите, могу я сразу поговорить с Мариной?

А что? С женщиной этого семейства я хотя бы знакома. Она мне показалась очень приятной и простой. Эти же явно с прибабахом.

— Мамы здесь нет. — с вызовом говорит девчонка. — И не будет. Если тебе нужно с ней поговорить, просто позвони. Прикинь, так все люди делают.

— Обязательно. — криво ухмыляюсь я. — Так и сделаю. Всего хорошего. С приездом. — на каком-то нелепом автомате касаюсь носком кроссовки корзины с фруктами и сладостями. — Это вам. — выглядит сей жест очень грубо, но я уже ничего не могу сделать. Могу только добить их окончательно: — Вы, кстати, надолго приехали?

— Навсегда. — отвечает Влад, прожигая меня недовольным взглядом. — Вик, иди к себе. Нам с Ульяной поговорить нужно.

— Меня, как и соседей, не устраивает псарня, что вы развели на участке. — осторожно начинает муж Марины, выйдя из дома и плотно прикрыв за собой дверь. — Не доводите до греха, давайте решим всё мирно. Собаки лают, скулят, воют по ночам…

— А ещё дышат. — зачем-то ляпаю я, разумеется, уже принимая его слова в штыки.

— Повторяю, не доводите до беды… — мужчина складывает на груди руки, отчего его бицепс приковывает мой заторможенный взгляд.

Я, блин, два года этот дом арендовала. У Марины ко мне никаких вопросов не было. С соседями, ближайшими, я задружилась, ко всем нашла свой подход. А этот, блин…Нет, ну можно было какую-нибудь прелюдию выдать, а не вот так сразу и в лоб.

— До какой же беды, Владислав? — щурюсь, вернув взгляд в колкие серые глаза напротив. — Вы мне угрожаете?

— Не вам. — с улыбкой выдаёт бессердечная скотина. — Если не хотите, чтобы вашу псарню приехали и перестреляли…

— Ну всё! Это, знаете ли, уже вообще… Ни в какие ворота!

Зря я всё-таки камеру не взяла. Мне откровенно и открыто угрожают! Вот прямо сейчас! В двадцати метрах от моего дома!

— Как и количество ваших псов. Ни в какие ворота. — бездушная скотина выдаёт остроту.

— Да какое там количество? Их шесть всего осталось! — спорю я.

— Осталось? — проницательный взгляд проходится по моему лицу. — Сколько вам лет? Может, я лучше обсужу этот вопрос с более компетентным человеком? С вашими родителями, например?

— Нет у меня родителей.

— Простите. — его голос становится чуть мягче. — Вы очень молодо выглядите… Я подумал…

— Не ваше это — думать. — выпускаю коготки наружу. — Как я могу ещё выглядеть в двадцать два года? Как старуха? В двадцать два все выглядят молодо, если у них нет проблем со здоровьем, гормонами и силой воли. Запомните это! А лучше запишите. Заодно запишите претензии ко мне. Мои юристы их рассмотрят в обязательном порядке и дадут вам ответ. Если я ими, конечно, не подотрусь! Потому что закон на моей стороне!

— Что?

— Да ничего! Всего доброго! — выплёвываю, с гордым видом отвернувшись от неадеквата и зашагав к себе на участок.

Смотри на него… Собак он моих стрелять собрался. Вообще уже… урод!

Гондурас. Гондурасина!

— Ты меня, кажется, не поняла. — в паре метров от старенькой калитки Влад меня окрикивает. — Будет так, как я сказал. Мы с Мариной разводимся. Она в этот дом не вернётся. В ближайшее время у него поменяется собственник. Хоть обижайся, хоть что делай, а ты и твоя псарня мне там не нужна. Тебе всё равно придётся съезжать и освобождать территорию.

Притормаживаю у калитки, чтобы оглянуться и приподнять один её край, что конкретно просел.

— Хочешь сказать, Марина тебе свой дом отдаст?

— Отдаст. — кивает чёрствый сухарь.

— Тогда ладно. — шлю ему улыбку и протискиваюсь к себе. — Тогда, как я и говорила, все вопросы через моих юристов. По договору я здесь ещё почти три года буду жить.

— После продажи дома, мы закроем этот вопрос. В минусе не останешься.

— Ну, это мы ещё посмотрим. — больше для себя, чем для него, проговариваю я. — Посмотрим, посмотрим.

В дом вхожу злая как чёрт. Сразу несусь к холодильнику. Кирилл позаботился и о фреше для меня и наготовил для собак еды на пару дней. Есть чем заняться и чем занять руки.

Пока грею кашу с мясом для своих хвостов, жадно пьют холодный фреш и гоняю в голове безрадостные мысли.

Переезд — это паршиво. Это всегда паршиво. А когда у тебя четыре кота и шесть собак — это паршиво втройне. Им и так в этой жизни досталось. Они будут к новому месту привыкать, а длительная поездка для них вообще будет стрессом. Не для всех, конечно. Боссу всё равно. Он старенький бедолага, которому пьяный хозяин проломил череп арматурой и бросил умирать на своей даче. По оценкам ветеринаров Босс приближается к двадцатилетию. А вот остальные, молодые, резвые, резкие… Флеш, опять же, вообще машин боится. Его хозяева на трассе выкинули. Он себе все лапы стёр, пытаясь догнать их машину. Теперь ловит флешбэки и его только со снотворным в машину можно загрузить.

Нет. Переезжать совсем не хочется.

Копошусь в куче проводов и гаджетов на столе, снимая свой телефон с зарядки. Марину набираю, конечно же. Нельзя всегда полагаться на мнение одной стороны. Я бы даже сказала, что на мнение одной стороны вообще не стоит полагаться, всегда нужно выслушать и прислушаться к другой стороне.

Звоню, а там… а там занято!

— Скотина такая, а! Смотри, какой шустрый… — убираю телефон от уха и подхожу к окну. Соседний дом весь как на ладони. — Разводятся они… А страдать почему я должна?

Что вообще за бред он нёс? Он то ли разводится с Мариной, то ли уже развёлся и она якобы ему свой собственный дом отдаст? Дом, в котором она выросла? Который вообще никак к их браку не относится?

А может…

Да ну нет.

А почему нет?

Возможно, Марине нужна помощь! Человеческая поддержка и помощь квалифицированных юристов и адвокатов. Этот сухарь, поди, тупо запугал бедняжку.

Набираю ещё пару раз хозяйку дома, но линия по-прежнему занята. Протупила я, конечно. Опередил меня этот ботинок. Стоило первой дозвониться до неё и первой свою версию событий представить. Но куда деваться? Кулаками после драки не машут.

Раскладываю по карманам собачьи лакомства в упаковках, туда же сую банки с витаминами, хватаю большую кастрюлю, как вдруг телефон оживает.