Вика?
Вика!
Глазам своим не верю!
Обгоняю миниатюрную легковую машину, из открытых окон которой гремит набившая оскомину попсовая песня, и что я вижу? Моя дочь сидит на переднем сиденье и дёргается, словно в безумном припадке под музыку.
Сигналю.
Дочь замечает меня и соскальзывает с сиденья.
Ну, конечно!
Ульяна!
— Я тебя видел! Тормози сейчас же! — ору и соседке, и дочери, чья макушка торчит над краем стеклоподъёмника.
Музыка выключается не вовремя для Вики. Слышу её истеричный писк: «Гони, гони, гони…».
— Я тебе сейчас погоню!
— Здесь остановка запрещена! — орёт девка. — Давай к заправке. — машет вперёд, улыбаясь мне, будто и не похищала мою дочь.
Я… Я понятия не имею, где здесь эта долбаная заправка!
— Следующий поворот. — прикрикивает и даёт по газам.
Убью, дуру!
Хитрая сука. Ох и хитрая. Поняла, что со мной каши не сваришь, решила через дочь ко мне подобраться. Думает, это что-то изменит? Нет! Вылетит из дома Марины как пробка со всеми своими животными!
Следую за машиной соседки и вскоре замечаю ту самую заправку. Останавливаемся сбоку, не заезжая в зону обслуживания. Уля выходит из машины, а вот дочь сидит и не шевелится.
— Как это понимать? — не глушу мотор. Долго я с этой чокнутой не намерен разговаривать. Забираю сейчас же Вику и пусть эта…
— Да что же ты орёшь постоянно, господи? — поправляя солнцезащитные очки на голове, щурится та. — Тихо ты. — подходит ко мне вплотную и улыбается растерянной и открытой улыбкой. — Я — заложник обстоятельств. Я не знала, что ты не отпускал её. Мы всё утро Хомку собирали, игрушки его там, во дворе копошились. Я подумала, ты её отпустил. Она сама так сказала, а обстоятельства подтвердили, что всё так и есть.
— Что ты несёшь? Какие обстоятельства?!
Делаю шаг в сторону, пытаясь обогнуть эту придурочную, но та тут же шагает в ту же сторону.
— Ты её пугаешь. — цедит, зло гримасничая. От придурковатой улыбочки и глупых ужимок и следа не остаётся. — Давай, адекватность свою растормоши как-то. Ну, напугаешь ты её, наорёшь… Что изменится?
— Ты будешь меня учить дочь воспитывать? Ты сама давно паспорт получила, сопля?
— Короче, так. — складывает руки на груди и кивает на здание заправки. — Там есть небольшой кафетерий. Делают неплохие молочные коктейли. Посидите, остыньте и поговорите спокойно.
— Что?
— Да что же ты такой тугой, дядя? — стонет, без стыда глаза закатывая. — Идём.
Надоел этот цирк.
— Вика! Немедленно садись в мою машину! Немедленно! Мы едем домой!
— Ну и осёл… — слышу тягучее и тихое.
— Что ты сказала?!
— Что слышал. Ничего плохого не произошло. Мы немного покатались по городу, поснимали контент, покормили бездомных животных, пристроили Хомку, заехали на наш мясокомбинат, взяли для частных приютов мяса…
— Контент? Танцы эти твои шлюшьи поснимали? Не втягивай мою дочь во всю эту грязь! Слышишь меня? Уйди по-хорошему! — пытаюсь ещё раз обойти эту ненормальную, но она снова шагает в ту же сторону, что и я, не позволяя себя обогнуть.
— Дяденька, а ты не охренел? У меня танцы шлюшьи, да? Те самые, от которых ты вчера ночью глаз отвести не мог? Столбом у окна стоял. Небось, ещё и с отвисшей челюстью! Думай, что несёшь! Будь последовательным в своих словах. Я тебе столько всего перечислила, хорошего, правильного, безопасного, а ты… Как придурок, как кретин, одно-единственное слово из контекста вырвал, из него уже своего додумал и трагедию давай создавать.
