Уже и как-то выяснять не хочется, кто прав, кто виноват. Драмы не хочется. Позволяю ему уйти, чуть ли не впервые забив на свою гордость и чувство справедливости.
Всё-таки… Всё-таки это всё пугающе странно. По всем законам логики я должна была рвать и метать. Пусть и не сразу, ладно. Я, правда, испугалась не на шутку. Но сейчас хотя бы… Почему оставила всё как есть? Он ушёл, чувствуя себя правым. Я позволила ему это сделать. И он ушёл… Не напал. Не попробовал снова ко мне полезть своими клешнями. Испугался камер? Или…
Боже, да меня трясёт при воспоминании о том поцелуе. Это было так же мерзко, как и мучительно приятно. Ко мне ни один парень так никогда не прикасался. Ни один мужчина меня так не целовал…
Ранний звонок Кирилла приносит уныние и раздражение. Спалось просто отвратительно. С тех пор как Радовы въехали в дом по соседству, я, кажется, ни разу не проснулась бодрой и полной сил.
Ходячий зомби, слоняющийся по дому, тупящий над каждым предметом по несколько минут, забывающий зачем открыл холодильник, зачем вообще пришёл в эту комнату… это я. Всё я.
Учитывая, что вчера на ужин мои хвостики получили остатки каши, на завтрак у них корм. Предстоит дотащить мешок до Пёсово, но это лучше, чем чахнуть над плитой. Не то состояние у меня. Совсем не то. Кофе не помог. От него только горький привкус во рту образовался, да пить хочется постоянно. Переборщила, видимо, с кофеином.
Надо собраться в кучу. Скоро должен приехать курьер. Обычно меня радуют распаковки, подарки от подписчиков и плюшки от интеграций, но сегодня этоЙ радости просто кот наплакал.
Кстати, о котах. Мои умудрились завалить свой дом, простирающийся на две стены гостиной. Подняла кое-как, удивляясь, откуда в них столько дури. Вроде стоит. Настороженный и злой взгляд рыжего дал повод подумать, что именно он руководил осадой кошачьего городка.
— Я тебе отомщу. Погодь, вернусь, и твоя пушистая задница попадёт под весь комплекс процедур. — говорю кошачьему проказнику, выглядывающему из-за дивана. — Жди.
Вытаскиваю из кладовой мешок с кормом, волоку его по полу и думаю, что сегодня я даже не бегун. Ставок отменяется. Пробежка тоже. День насмарку. С такой постной рожей я даже распаковку не отсниму, не говоря уже о подарках и презентах. Встречу курьера и плюну на всё. Завалюсь спать и пусть весь мир подождёт. До завтра без меня мир не рухнет.
Отпираю дверь. Матюгаюсь, перетаскивая через порог мешок с кормом, а мне сбоку:
— Не блядь, а полюбила и дала.
Пальцы немеют. Дурацкая ручка на мешке просто до невозможного неудобная. Сколько раз уже думала тупо в ведро пересыпать корм прямо в кладовой и уже с ведром топать в Пёсово, а всё никак ведро не куплю. Каждый раз одни мучения.
— Влад…?
— Доброе.
Выглядываю из-за собственной двери и чувствую, как уголки губ опускаются вместе с бровями.
Начало восьмого утра. Боже, что он здесь делает?
— Подобрее видали. — бурчу я, разглядывая незваного гостя с особым вниманием.
— Не с той ноги встала? — хмыкает сосед, взмахнув моим жёстким.
Очень хочу пошутить… Нехорошо пошутить. Зло. Про его «ту ногу». Невероятных усилий стоит удержать язык за зубами.
— Плохо спала. Прости. — со вздохом произношу, растирая натёртые пальцы.
— Бывает. — нелепая игра плечами и сосед протягивает мне диск. — Держи. Возвращаю.
Я с сомнением смотрю несколько секунд на свою вещь, прежде чем забрать её.
