— А ты хочешь за это извиниться? — злясь на свою глупость и заторможенность, с раздражением интересуюсь я.
— Вопросом на вопрос? — и снова странная ухмылка и взгляд в сторону. — Нет. Хотел бы, извинился. Я никогда не делаю того, чего не хочу. И всегда получаю, что хочу…
Так, всё, я взбодрилась. Где там мои собаки, где там мой курьер, где моя негостеприимность? Метлу ещё прикупить не помешает. Чтобы гнать со двора вот таких вот… хитро сделанных любителей двусмысленных вопросов и фразочек. Не люблю такое. Я вообще не люблю сложности. Люблю, когда всё просто и понятно. Война, значит, война. Ничего кроме!
Радов Владислав
Половину ночи таращился в соседские окна, ожидая там увидеть Ульяну. Свет горел до самого утра, а вот девушки видно не было. Наверное, это к лучшему, потому что я даже умудрился разбудить Марину своим звонком, с чётким намерением получить у неё номер её съёмщицы. Бывшая была не в восторге. Номер я хоть и получил, а написать или позвонить не решился. Если бы она показалась перед своими окнами, я бы точно заявился к ней среди ночи.
Глупый порыв. Импульсивный. Точно бы прослыл каким-то маньяком.
К моему удивлению, к утру мои порывы никуда не делись. Я теперь точно знаю, что нужно делать и как правильно себя вести, чтобы и дочь не драконить, и с соседкой миром разойтись. В конце концов, Ульяна была права. С тех пор как бедовая вернулась и заявилась к нам знакомиться, её псарня стала вести себя воспитаннее и тише. Хотя, чёрт его знает, возможно, всё дело было в том мохнатом недоразумении, которое Ларисе отвезли Вика с Улей. Может, это он там был заводилой и главным завывалой?
Никаких палок в колёса отныне. Да, мне не нравится вся эта байда и количество Бяды в наших с дочерью жизнях, но… Я буду последним кретином, если проигнорирую тот факт, что Вика рядом с этой блогершей меняется. В лучшую сторону. Становится прежней собой. Улыбчивой, смешливой, местами нелепой… такой, какой и подобает быть девочке-подростку. С тех пор как мы с её матерью развелись, готовились к переезду и переезжали, я успел забыть, какой у неё искренний и заразительный смех. Я практически перестал видеть улыбку на её лице. Я хочу игнорировать это нечто отеческое и совестливое, расставить акценты на более материальных и практичных вещах, но не получается. А если честно, то и не хочется.
Пусть. Пусть общаются. Пусть проводят время вместе. Особенно если Ульяна всякий раз меня будет снабжать видеоотчётом их времяпрепровождения. Я не превращусь в деспотичного папашу, запрещающего всё, что у его ребёнка вызывает улыбку и положительные эмоции. Вопрос стоит решить кардинально. Ульяна должна съехать. Через месяц, полгода, год, но она должна освободить дом Марины, и это должно быть её решение. Не такая уж она и глупая, должна понять, что я не изменю своего решения, не оставлю за бывшей женой этот дом. Ни за что. Когда-нибудь мы сможем нормально поговорить и договориться. Возможно, после вчерашнего, это когда-нибудь наступит скорее, чем я думаю.
Не знаю, что у неё в голове: тараканы, вата, кисельные реки. Но это точно мешает работоспособности её мозга. Я столько чуши и нелепых оправданий ни от кого и никогда не слышал. Стоит ли говорить о том, что меня никогда не обвиняли в любого рода насилии? Аргументация на уровне писателя-фантаста. О выводах, вообще молчу. Ещё не успокаивается, бедовая. За ночь новую чушь не придумала. Извинений ждёт каких-то. Будто я лох.
