Этот факт известен немногим. Кому какое дело до разорванных помолвок дочерей сфанийского ярла? Отсюда до моей родины много дней пути… Но свекровь обожает сплетни. Она выяснила всю мою подноготную едва я прибыла в Стоунхард.
– Князь станет мужем Её Высочества, – киваю я, стараясь не выдать эмоций.
Вряд ли нас кто-то видел сегодня с Райенгаром. Разве что Мадлен что-то заподозрила… но я не слышала, чтобы она была дружна с Мелиссой или её подругами. Не тот круг.
– И что же ты даже не переживаешь? – наивно хлопает глазами свекровь, вглядываюсь в моё лица, пытаясь распознать реакцию.
Мелисса только производит впечатление меркантильной дурочки. С ней надо быть настороже.
– Мы с ним едва знакомы, какой смысл мне переживать? – лгу я, не ведя даже бровью. – Вы же знаете, как заключаются такие помолвки.
– Смотри мне… – чеканит она с подозрением. – Ещё опозоришь нашу семью при дворе.
– Опозорю чем? – холодно спрашиваю я, ставя только что взятую чашку на стол с громким дребезжанием.
– Своими томными взглядами, да вздохами по мужчине, который предназначен другой! – бросает неприязненно Мелисса. – Знаю я вас, глупых молодых девиц, небось целыми днями только и вздыхаете о красавцах, которые прибывают ко двору.
Это уже чужие слова, которые свекрови вложил в голову сын, а она теперь выдаёт в присущем ей стиле.
Я распрямляю спину и останавливаю на Мелиссе полный ледяной ярости взгляд:
– Я старшая фрейлина Её Величества, а не придворная сплетница. У меня слишком много обязанностей и нет времени томно вздыхать по углам и заниматься ерундой. Вы забываетесь.
С самого начала она пыталась меня приструнить. И бесилась, потому что не получалось. И вот сейчас мы снова выходим на привычную нам тропу тихой грызни.
Мелисса вскакивает, её грудь, сдавленная корсажем, опускается и поднимается в такт сбившемуся от злости дыханию:
– Уж не меня ли ты имеешь в виду, паршивка?
Раани Даллен возмущённо икает и тут же тихонько бормочет себе под нос, но ровно так, чтобы слышно было всем:
– Так говорить практически о матери… никакой совести!
На самом деле я говорила ни о Мелиссе, но довольно иронично, что они увидели в описании именно её. Отвечать не слишком хочется, но, если промолчать, свекровь сочтёт это за поражение и ещё больше распоясается.
До предела накалённую обстановку разряжает служанка, которая робко входит в гостиную.
– Раани Адели, вам пришло вот это, – она держит в руках сверток, завёрнутый в простую невзрачную бумагу.
– Мне? – удивляюсь я.
Скорее мужу. Кто будет слать мне какие-то посылки?
Я встаю, желая взять сверток, но свекровь опережает меня, безцеремонно выхватывая из рук удивлённой служанки вызывающий у неё любопытство предмет.
– И правда, это для тебя, – щурится она, вчитываясь в имя на приложенном к посылке листке. – Сейчас посмотрим, что там…
– Мелисса… матушка, – насмешливо тяну я, наблюдая, как свекровь принимается разрывать бумагу, громко шурша. – Думаете, именно там я прячу от вас деньги?
Беспардонность свекрови удивляет даже служанку, которая бросает на неё осуждающий взгляд, прежде чем удалиться.
Может один из учителей Феллоны прислал книгу для обучения? Сверток прямоугольный, небольшой формы.
Я встаю и подхожу к Мелиссе. Но, к моему удивлению, внутри небольшая коробочка-футляр из белого дерева с искусной резьбой: горы, высокие деревья. Не уверена, что в окрестностях Стоунхарда можно найти что-то подобное.
