У молодого человека, от жуткой вони, излучаемой «мерзким чудовищем», неприятно «засвербило» в носу, и он даже вынужден был несколько раз чихнуть – такой, всепроникающий и жуткий, был отвратительный запах. Повстречавшийся же человек, имевший чересчур заниженный социальный статус, прилип, подобно липучке, да еще и активно начал просить подаяния:
– Подай, мил человек, бедняге на пропитание: три дня ничего не ел и не пил – пожалей бедолагу!
– Пошел прочь, «грязный, вонючий бомжара»! – не забывая про нецензурную брань, прокричал высокомерный «прокурорский сыночек». – Отойти от меня, а не то… «ментов» сейчас вызову!
– Сжалься, пожалуйста, – не отставал между тем попрошайка, приближаясь все ближе и начиная касаться молодого человека одеждами, вероятнее всего кишащими цепкими вшами, – ты, вижу я, человек богатый, так чего тебе стоит спонсировать мне сотню-другую?
В принципе, последнее объяснение по большей части казалось верным, и любой нормальный человек в возникшей ситуации (лишь бы побыстрее отцепиться от надоедливого, да еще и вонючего, типа) непременно так бы и сделал, но только не высокомерный, сверх меры принципиальный сынок высокопоставленного чиновника, ничего еще толком сам не добившийся, зато при каждом удобном случае кичившийся высоким положением в обществе.
– Поди поработай, – крикнул он омерзительному просителю, беспрестанно морща лицо и отмечаясь явной, пренебрежительной мимикой, – а потом и покушаешь! Не таков я человек, чтобы подавать каждому «опустившемуся бомжарику».
Говоря последние слова, он подошел, как ему казалось, к спасительной и «благодатной машине», где уже наконец можно было надежно укрыться и, усевшись в салоне, полностью избавиться от прилипчивого субъекта, а главное, источаемой им – просто ужасной! – вони; ключи с электронной отмычкой Эдик приготовил заранее и теперь беспрепятственно отомкнул магнитный замок, надежно запиравший прочные двери. Он немного спешил, намереваясь побыстрее укрыться внутри, в связи с чем, резко распахнув дверную створку с водительской стороны, просунул голову за проем, но тут же, опешив, отдернул ее назад, оказавшись обратно на улице: прямо перед ним показалась такая же заросшая, давно немытая морда, отвратительная и кишащая вшами, самым каким только есть наглым образом проникавшая в его комфортабельную машину и несшая под собой не менее грязное туловище, удобно помещавшееся в следующий момент на пассажирском месте, расположенном в передней части иностранной автомашины.
– Что за «нах»… – но договорить элитный отпрыск пришедшую мысль не успел, потому как преследовавший его второй, такой же в точности, бомж извлек откуда-то из пышных лохмотьев металлический прут и, приблизившись к юноше едва-едва не вплотную, ударил его в заднюю часть чрезвычайно «самомнительной черепушки».
Становилось очевидно, что похожим образом самый низкий элемент современного общества поступает далеко не впервые, так как воздействие было мастерским, и выбранная им цель тут же, прямо на месте лишившись сознания, готова была рухнуть на землю, но обездвиженное туловище, ловко подхваченное нападавшим преступником (как оказалось обладавшим значительной физической силой), безвольно повисло в его крепких объятьях; далее, оставалось только приоткрыть пассажирскую дверь, засунуть и пристроить похищенного сынка высокопоставленного чиновника, разместив его на заднем сидении; впрочем, так тот и поступил, причем проделать ему незамысловатую операцию было настолько проще, насколько ему помогал третий участник бомжеватого «мерзкого трио», устроившийся с той стороны задней части автомашины и терпеливо поджидавший, когда же ему в конце концов придется выполнить возложенную на него часть вероломной, если не чудовищной миссии.
