Марк вновь улыбнулся. Уне стало так стыдно, что она поспешила исправить свою оплошность.
– Прости, господин Нубий! Там, где я родилась, никогда не было людей похожих на тебя. Даже римляне никогда не были такими черными, хотя с ними приходило много разных людей, – промолвила она и тут же прикусила язык. Еще в Популониуме они с Марком решили, что без острой необходимости она никому не будет говорить о своем происхождении. Девочка боялась поднять глаза на него.
– Я не господин, зови меня просто Нубий. И я не откажусь учить тебя.
Уна, казалось, совсем не слышала его, молча ожидая реакции легата на свои слова.
– По завещанию ее отца, я буду заботиться о Летиции. Подготовь, пожалуйста, документы для нее.
Нубий поклонился и вышел, оставив их одних. Марк усадил девочку на одну из скамей, расположенных вокруг имплювия.
– Прости, господин, – произнесла она.
– Помнишь, о чем мы договорились? Говоря о римлянах, думай о своих соплеменниках, не разделяй на «своих» и «чужих». Эдуи – дружественный Риму народ, поэтому римлянин мог взять в жены женщину из вашего племени, как это сделал Тит Юний. Именно его всегда называй своим отцом. Он доверил мне опеку над тобой, и я сдержу слово, но, по достижении двенадцати лет, не будучи гражданкой Рима, ты окажешься абсолютно бесправной. Чтобы избежать этого, ты должна поверить в эту легенду как в истину. Оспорить мои слова никто не сможет, если ты сама никому не дашь такой возможности, проговорившись, как сегодня. Нубий сохранит твою тайну. Он честный и преданный человек, я доверяю ему, но при других будь очень внимательна, когда говоришь о чем-то. Пойми, что эта ложь может стоить дорого всем нам.
Последнее, чего желала бы Летиция, – это подвергнуть опасности Марка. Она поклялась себе и ему памятью матери в том, что подобное не повториться.
Мгновением позже их уединение было нарушено.
– Вот еще одна ранняя пташка, – произнес Флавий, заметив Марсию старшую. – Иди к нам.
Девочка быстро пересекла атриум и пристроилась на скамью рядом с Марком.
– Я не помешала? – уточнила она. Такт и рассудительность с детства отличали ее от эмоциональной и несдержанной сестры.
– Нет, конечно, – ответил Марк, обнимая дочь. – Посидим немного здесь, а после завтрака каждый займется своими делами.
Девочка доверительно прижалась к отцу, осторожно рассматривая гостью.
– Папа, как же Летиция пойдет на завтрак в такой одежде? – спросила Марсия. Сама она была одета в шерстяную тунику голубого цвета с изысканным орнаментом по подолу. – Можно я одолжу ей что-нибудь из своей одежды?
– Спроси у нее сама. Летиция прекрасно понимает, о чем мы говорим.
Флавий сильнее прижал к себе дочь и чуть слышно шепнул ей «спасибо».
Одежда – не мелочь. Именно по ней с легкостью можно было определить, кто перед тобой: сенатор или эквит[5], свободная женщина или рабыня, римлянин или варвар.
Марсия тут же поднялась и, протянув руку Уне, пригласила следовать за ней. Та молча сжала ее ладонь, принимая предложение.
– Ты была с папой в таких далеких местах, о которых я даже не слышала, – щебетала всю дорогу Марсия. – Мне очень интересно, как там, но он никогда ничего не рассказывает и вообще редко бывает дома.
– Ты скучала по нему?
– Конечно! Он самый лучший! – воскликнула Марсия.
С этим утверждением Уна была абсолютно согласна.
Кубикул девушки располагался на втором этаже. Здесь же стоял деревянный сундук с одеждой, из которого хозяйка извлекла тунику зеленого цвета.
