Холл только ухудшил моё и без того скверное самочувствие – люди, музыка, яркий свет и громкие голоса впиваются в мозг иглами. Со вчерашнего вечера не отпускает чувство тошноты, утром пришлось отказаться от завтрака, чтобы без риска добраться до главного здания, принадлежащего Ордену.
Проскользнув мимо знакомых, я вошёл в лифт, кивнул оператору и тот незамедлительно нажал на кнопку верхнего этажа, жестом остановив женщину, которая хотела присоединиться к нашей поездке.
«Скрывайся у всех на виду» – говорил мой учитель. Члены Ордена всегда находятся среди обычных людей, транслируя единственную мысль – «я такой же как вы, мне нечего скрывать». Поэтому главный офис лондонского отделения перенесли из старого особняка в новое здание.
Я взглянул на своё отражение в зеркальной стене и подавил разочарованный стон.
– Ваш этаж, – сообщил оператор.
– Спасибо, – прохрипел я и торопливо вышел в коридор.
Подобные встречи происходят регулярно – Ловцов вызывают в офис и за чашкой чая объясняют, чем им предстоит заниматься во время следующего задания. Я бывал здесь десятки раз.
Но прежде ни разу не нарушал Непреложного Правила.
Мои колени дрожат, но я не могу ничего с этим поделать. Массивная двустворчатая дверь нависает надо мной, словно лезвие гильотины.
Громко сглотнув, я положил вспотевшую ладонь на ручку и надавил на неё. Дверь открылась, до меня донёсся приглушённый голос Куратора:
– Арчи? Входи.
Он встретил меня, сидя на кожаном диване в общей гостиной. Отсалютовал крошечной чашкой и жестом предложил сесть в кресло.
На негнущихся ногах я прошёл вглубь комнаты, выдавил из себя улыбку и грузно сел.
– Неважно выглядишь, – заметил Куратор. – Заболел?
– Думаю да.
Его небольшие глаза сузились ещё больше, я заметил это даже через затемнённые стёкла очков.
Куратор всегда напоминал мне крысу из-за длинного острого носа, жадных глаз и беспрестанно двигающихся губ. Всё в его облике вызывает если не отвращение, то стойкое нежелание иметь с ним какие-либо отношения. Но именно этот тщедушный человечек средних лет имеет в Лондоне почти безграничную власть.
– Как поездка? Хотя, о чём это я, всё написано на твоём лице. – Он налил в чашку чай и протянул её мне. – Что ты подхватил? Обращался к доктору? Выглядишь так, словно сегодня-завтра умрёшь.
– Ещё не…
– Ты должен будешь поправиться к началу миссии. Мы получили хороший заказ, дело плёвое, справишься за пару дней.
– Когда мне…
– Как прошло в Марракеше? Мы ведь не виделись после твоего возвращения? Слышал, ты лично доставил джинна заказчику.
По позвоночнику скатилась капля пота.
Я медленно отпил чай и, откинувшись на спинку кресла, спокойно сказал:
– Да, меня встретил помощник Коллекционера.
– Значит, помощник. – Куратор задумчиво жуёт нижнюю губу. – И всё?
Может ли он что-то знать?
– Да, и всё.
Лучшая позиция – всё отрицать. Встречи Ловцов с Коллекционерами возможны, но не желательны.
– Он прислал мне письмо, твой заказчик. Сказал, что ты прекрасно себя зарекомендовал.
Моя улыбка дрогнула.
После того, как мы с Филиппом вернулись в Лондон без вампира, Коллекционер со мной не связывался. Я думал, что придётся оправдываться, но, видимо, громила сам объяснил всё хозяину. Через три дня ко мне пришёл невзрачный человек и передал конверт, в котором я обнаружил ключ.
В банке выяснилось, что богаче я стал на сто пятьдесят тысяч. Конечно, не на миллион, но и задание было бездарно провалено.
