Нина была в белом платье, с веночком на красиво причёсанных медно-рыжих волосах, и вся закутанная в воздушную белую фату, я в сером костюме – чёрный она купить не позволила, сказала: «Свадьба — это не похороны».
Две пары новобрачных прошли перед нами, мы ждали своей очереди, наши немногочисленные гости и двое свидетелей, подавленные шикарным интерьером дворца, позолотой, зеркалами, парадным видом из окон на панораму Невы, скромно стояли в сторонке, обстановка была чинной и торжественной и совсем не похожей на нашу с Ниной жизнь.
Не знаю, что меня толкнуло, словно чёрт попутал, но я вдруг спросил:
— Слушай, а из-за чего вы тогда поссорились с Сергеем этим, которому ты звонила, когда ошиблась номером и попала ко мне?
Правду говорят умные люди: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь».
Я задал вопрос и ужаснулся. Ведь Нина могла сейчас просто уйти из ЗАГСА. Столько уговоров — и всё напрасно! Я-то знал, на что она способна. Ни гости, ни свидетели, ни банкетный зал, заказанный в «Метрополе», её не убедят, если она решит не становиться моей женой сегодня.
— Нет, Нина, я глупость спросил, извини, это я так… я волнуюсь…
Но на этот раз, вопреки моим ожиданиям, Нина не вспылила, а рассмеялась.
— Ты не поверишь, на самом деле из-за меня всё вышло.
Договорить она не успела. Громко зазвучал свадебный марш Мендельсона, растворились дубовые резные двери, и нам уже надо было идти по красной ковровой дорожке через весь следующий зал. За нами шли свидетели.
Мы приближались к центру зала, там, у стола, нас ожидала подтянутая седая женщина в строгом костюме с шелковой лентой, перекинутой через плечо.
Нина сжала мою руку, едва сдерживая смех. Мы уже подходили к столу.
— Я потом тебе расскажу, — быстро проговорила она, — а вообще мог бы не задавать глупых вопросов, а сказать что-то более подходящее к случаю. Например, что ты меня любишь.
— А ты и не спрашивала…
— А надо обязательно спрашивать?
— Желательно…
Тут мы засмеялись оба.
А потом, под осуждающим взглядом официальной женщины с лентой, выслушали напутствие, подписали брачный договор, обменялись кольцами, поцелуями и стали мужем и женой.
2. 2. Сады одиночества. Строге
Что мы обретаем, уходя в виртуальную реальность? И возможно ли остаться прежним, вернуться без потерь? Сколько надо веры и любви для этого?
Сон ускользнул из сознания, стоило Ивану открыть глаза. А снилось что-то хорошее, яркое, цветное. Может быть сад? Накануне Иван долго сидел за компьютером, играл в «Фармандию» – страну цветущих ферм. Он начал играть в неё месяцев шесть назад и втянулся настолько, что думал об этом саде, как о настоящем, беспокоился о цветах, высчитывал сколько времени пройдёт пока созреют плоды.
Игра была простой, в ней не требовалось искать спрятанные предметы или артефакты, никаких признаков бродилки, также не надо было драться и убивать. Стоило вскопать землю в саду, бросить семена цветов или купить саженцы деревьев и дальше всё происходило само. Цветы распускались, плоды созревали через определенное время, не ленись собирать – вот и вся игра. Зато в этих садах можно было устроить водоёмы, фонтаны, поселить экзотических птиц и зверей, поставить беседки, гроты, развалины. Можно было строить и жилые дома или даже замки. Трехмерная графика, анимация, позитивная фантазия разработчиков радовала Ивана. Он и сам был опытным программистом, мог создать мир гораздо сложнее Фармандии, но такой милый, добрый, по-детски наивный у него вряд ли получился бы.
