Оставшиеся дни до первого сентября они провели не просто чудесно, а превосходно. Загорали на Кае, ходили в кино, и просто бродили по городу. По вечерам Галка надевала на обнаженное тело халатик и начинала, где надо и где абсолютно не нужно нагибаться, да так, что Владимир от таких видов начинал сопеть, хватал Галку на руки и нёс в комнату. И у Галки к этому времени глаза пьянели, и они в оставшиеся дни августа выполняли месячную норму. Потом Галка блаженно разваливалась на кровати, и долго парила как в невесомости, забыв обо всём…
Оба знали, что Владимир должен был первого сентября явиться в институт с вещами для поездки на сельхозработы. Был слух, что студентов отправляют на целый месяц, поэтому одна разлука, у них едва закончившись, перерастала в другую.
Вечером первого сентября весь первый курс погрузился в вагоны специального поезда, и студенты отправились в Куйтунский район. Ребята познакомились ещё абитуриентами, некоторые были хорошо знакомы друг с другом, живя в одном общежитии во время сдачи экзаменов. Ещё до переклички собрались вместе и решили занять места в одном вагоне. У первокурсников разница в возрасте превышала десять лет. Трое студентов из группы Владимира – бывшие фронтовики, и потому на запрет не пить спиртное, как сами сказали, плевать хотели и сразу, как только поезд тронулся, остограммились, повторили и через час спали. Старшекурсники учили первокурсников студенческой карточной игре «Кинг». Игра не требовала сообразительности, как «преферанс», и все, кто мало-мальски умел играть в «66», играли на равных с учителями. Вот только бить четырьмя картами по носу проигравшим, получалось пока плохо, но это только пока. Зато старшекурсники били мастерски, лишний раз доказав, что слаба теория без практики. В Куйтун, районный центр, приехали поздним вечером, было пасмурно, пока дозвонились до колхоза «Победа», пока оттуда отправили автобусы – обычные грузовики, пока доехали, была ночь.
Колхозное руководство ждало студентов только через день, поэтому ни ужина, ни жилья не было приготовлено. Примерно час их разводили по домам и устраивали на ночлег по два-четыре человека у хозяина или хозяйки. Владимир с Зуйковым попали в один дом, им постелили на полу, на полу спала вся семья, в хате, как сказали хозяева, было тепло. Тепла было примерно, как в пустыне Сахара в полдень. Четверо ребятишек и сами хозяева спали на полу покатом. Свет местная электростанция уже отключила, стелили при керосиновой лампе, погасв её сразу, как ребята легли спать. Владимир, не смотря на температуру раскаленной пустыни, уснул сразу. Приснились ему соревнования по штанге, вроде бы он заказал такой вес, который ни разу не брал и вот вес этот он взял на грудь, вес его давит, и он никак не может сделать толчок. Штанга давит, он обливается потом и вдруг начинает погружаться в землю, дышать не чем, и он просыпается, чувствуя, что грудь его действительно что-то или кто-то сдавил. Вспыхнул свет фонарика, и Владимир разглядел хозяйского сына, который, приняв Владимира за родителя, устроился у него на груди и сладко спал. Освободившись от ребёнка, почувствовал, что тело всё горит и чешется, а когда Зуйков посветил на него, то понял: это клопы, которые очень любили свеженьких, новеньких, давить их не было смысла, они кишели, под утро Владимир всё же уснул, а его товарищ так и промучился всю ночь без сна. Утром, а встали рано, хозяева как бы в насмешку спросили:
