Но это всё я, конечно, не говорю своей начальнице, бесцветной пожилой латышке. Я думаю. Похоже, это всё, что нам осталось в этой стране, горько усмехаюсь я.
Я захожу в подъезд, зябко ёжась. Как здесь холодно. Как здесь мрачно. Да здесь и не видно, убрано или нет. Сейчас, подмахну тряпкой быстро, и пошли они все.
Но весь мой задор мгновенно улетучивается, стоит мне увидеть огромные горы мусора, скопившиеся около мусоропроводов. Всё ясно. Забит мусоропровод. Я обречённо опускаюсь на корточки, сжимая голову руками. Я не смогу. Я просто физически не смогу очистить эти Авгиевы конюшни. Я тупо смотрю перед собой, не в силах двинуться и приступить к своей так называемой работе.
Гул голосов, отражающихся от стен, плывёт по подъезду гулкими всполохами.
- И что, Илзе, это Вы называете выполнением плана работ? И Вы ещё заводите разговор о премии?
Тихий подобострастный шелест бесцветной Илзы. Такой же бесцветный, как и она сама. И уверенный мужской голос. Голос человека, облачённого властью. Тоже латыш, конечно.
Шаги, уверенные мужские, и тихие семенящие женские, приближаются…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
