ДАЙ БОГ, ЖИВЫМ УЗРЕТЬ ХРИСТА. Эссе о творчестве Евгения Евтушенко - страница 4

что это всё со мной не зря.

Обратите внимание, через какую массу великолепно, поразительно точно и образно нарисованных деталей – рябоватые тени, лопаты с бледно-голубым оттенком, петушиное пенье, собака, радостно прыгающая от ранней встречи с человеком, таянье ночи, первые голоса, звоны вёдер и заря – прошло пока тайное ощущение в себе творческой уверенности, что всё замеченное происходит с ним не зря.

Потом, сочинив уже множество стихов, поэт скажет:

Удивляюсь баржам бокастым,

самолётам, стихам своим.

Наделили меня богатством.

Не сказали, что делать с ним.

Не пройдёт и двух лет, как Евтушенко внесёт в это высказывание существенную поправку:

Большой талант всегда тревожит

и, жаром головы кружа,

не на мятеж похож, быть может,

а на начало мятежа.

Мятеж призывает к буйству, крови и разрушению, а начало мятежа – это отчаянное желание совершить поступок, пойти на риск, чтобы изменить что-то, дерзновенно призвать людей к добру – и только к добру, потому что поэт – служитель только правды, милости и добра.

В самом начале этого эссе мы процитировали первый опус Евтушенко – о его ребячьем желании «стать пиратом и грабить корабли». Имея в виду миролюбивый характер всех его первых стихов, можно смело говорить, что то желание было связано только с добром по-робингудовски: грабить богатых, чтобы отдавать богатство бедным. Этакое дерзновенное желание возникло у мальчугана Жени. И мы назвали первые сочинённые строчки его неосознанным пророчеством, как бы предвидением дерзновенного поэтического пути, связанного с большим, но оправданным, благородным риском. Действительно, Евтушенко никак не отрывал поэзии от доброты, и вот вам ещё одно четверостишие пятидесятых годов:

Пусть и в жизни красивое будет,

и красивое снится во во сне…

Я хочу вам хорошего люди.

Пожелайте хорошего мне.

Итак, рано и благодатно проснувшаяся в поэте совесть привела его к пониманию того, что гражданский дар поэта – это борьба, безоглядная битва за правду и справедливость, обличение зла и его приверженцев, искреннее сочувствие людей, терпящих унижение. Вообще-то, стихи Евтушенко надо бы приводить целиком (они гораздо больше говорят о жизни, чем выдержки из них), но жанр эссе ограничивает нас, и по этой причине – сдадимся ему на милость.

Сейчас мало уже осталось свидетелей небывалой славы Евгения Александровича в дни его кипучей молодости. Опубликованные стихи разрывались, как бомбы, правда, ничего, кроме восторга или возмущения не приносили. Восторга было несоизмеримо больше. Его шедевр «Окно выходит в белые деревья» переписывали – это считалось хорошим тоном. Но стихи этого стоили.

Окно выходит в белые деревья.

Профессор долго смотрит на деревья.

Он очень долго смотрит на деревья

и очень долго мел крошит в руке.

Ведь это просто – правила деленья!

А он забыл их – правила деленья!

Забыл – подумать – правила деленья.

Ошибка! Да! Ошибка на доске!

Стихи, понятно, не про арифметическую ошибку, а о житейской драме, о том, что от профессора ушла жена, и он, на старости лет, остаётся один-одинёшенек и очень сильно переживает это.

Уходит он, сутулый, неумелый,

Какой-то беззащитно неумелый,

я бы сказал – устало неумелый,

под снегом, мягко падающим в тишь.

Уже и сам он, как деревья, белый,

да, как деревья, совершенно белый,

ещё немного – и настолько белый,

что среди них его не разглядишь.

Пожалуй, после стихотворения Исаковского «Враги сожгли родную хату»