— И опять
девчонку. Легковерные нынче барышни
пошли.
— Я вообще-то
здесь и всё слышу. — Притоптываю ногой,
не желая мириться с тем, что обо мне
говорят, как будто меня тут нет.
— Хотя бы со
слухом проблем нет. Не то что с мозгами,
— подначивает меня Назар.
— Тебе домой
не пора? — злюсь я.
— Назар, ты
иди, я разберусь, — поддерживает меня
тётя Люда.
— От чая на
смородиновом листе не откажусь.
Ну и наглый
же этот Назар!
— Мне, пожалуй,
пора! — Слезаю с пенька.
Переоденусь
и уеду. Не знаю как, но уеду!
— Ты куда
намылилась?! — возмущённо восклицает
тётя Люда. — Я из своего дома гостей
грязными и голодными не отпускаю. Что
про меня люди скажут? Сначала умоешься,
чаю попьёшь, потом и пойдёшь.
В общем-то,
она права. Это всё из-за этого Назара
мне не по себе. По-хорошему, и правда,
надо умыться, да и от чая не хочется
отказываться.
— Заканчивай
об девчонку глаза ломать, бесстыжий.
Лучше принеси ей воды горячей в баню.
Там на летней кухне согрелась уже, —
тётя Люда опять начинает командовать.
— Пойдём, милая, покажу тебе баню. Только
вещи чистые сразу прихвати.
— Добро
пожаловать, голубка, — подмигивает мне
Назар.
Я же мысленно
добавляю: «Добро пожаловать в Ад».
— Тазик,
мыло. Вода горячая в ведре, Назар принёс.
Сильно не расплёскивай, а то не хватит.
Тётя Люда
деловито суетится вокруг, а я, прижимая
чистые вещи к груди, ошарашенно
осматриваюсь вокруг.
Как можно
мыться в подобных условиях? Это что же,
водой себя из тазика поливать?
— Ковшик. —
Тётя Люда протягивает пластиковый ковш.
— Полотенце чистое в предбаннике, на
лавке. Вроде всё. Приводи себя в порядок,
да приходи на летнюю кухню, будем чай
пить.
— Летнюю
кухню?
А что ещё и
зимняя есть? Но этот вопрос не задаю
вслух, понимая, что и так в глазах тёти
Люды выгляжу как неотёсанная горожанка.
— Напротив
дома. Мимо не пройдёшь.
Оставшись
одна, кладу вещи на лавку к полотенцу,
сама присаживаюсь рядом. Никогда не
была в бане, даже в сауне. Не особо
понимала, что приятного в том, чтобы
мучаться от жара или быть отхлёстанной
веником.
Но сейчас в
бане прохладно. От ведра с горячей водой
поднимается пар. Другой возможности
помыться всё равно не будет, поэтому
придётся довольствоваться тем, что мне
организовала гостеприимная хозяйка.
После бани
настроение заметно улучшается. Воды
мне хватило, чтобы отмыться от грязи.
Свежее бельё, льняной сарафан и удобные
летние балетки — и вот я снова ощущаю
себя человеком, а не ощипанной курицей.
В летней
кухне меня уже ждёт накрытый стол, в
центре которого красуется настоящий
самовар. Блестит начищенными боками, в
которых отражаются вазочки с конфетами
и баранками. Мой удивлённый взгляд ловит
Назар, по-хозяйски восседающий за столом,
и снисходительно усмехается.
Свободный
стул только рядом с ним, поэтому приходится
сесть рядом.
— Люда, а
варенье? — спрашивает он.
— А задница
не слипнется?
— Малиновое,
чтоб голубка не простудилась.
— А-а! Другое
дело, сейчас-сейчас.
Пока
тётя Люда возится с вареньем, я осматриваюсь
по сторонам. Летняя кухня — просторная
светлая комната. У дальней от входа
стены стоят электрическая плита и
небольшой холодильник. Много места
занимает массивный буфет, возле которого
сейчас хлопочет тётя Люда. Мы же сидим
за небольшим столом, застеленным клеёнкой
с яркими подсолнухами.
