Рядом с ним она всегда ощущала себя такой маленькой. Чтобы поцеловать его, ей приходилось вставать на цыпочки, а его мужской орган с трудом помещался в ней. И все-таки сейчас, в его объятиях она вновь чувствовала себя счастливой.
– Может быть, поэтому я и боготворю тебя, – Рогар приподнял ее лицо за подбородок, заставил посмотреть на себя, – потому что ты не завидуешь моему происхождению и не жаждешь моей плоти.
– О, я жажду твоей плоти, мой дей, – рассмеялась Кайлин, уронив накидку с плеч на пол. – Еще как жажду! Так уж вышло, что в тебе есть нечто такое, что очень мне необходимо.
Она красноречиво положила руку на свой живот, но когда он вздрогнул и хотел что-то сказать, остановила жестом:
– Пока нет, но, может, все получится сегодня? Если ты дотерпишь до конца праздника, так и быть, я награжу тебя за терпение. Кроме того, мне все-таки ужасно пришлась по вкусу эта дешевая безделушка, и если представить, что это мой муж мне ее подарил…
Рогар оборвал ее на полуслове, смяв ее губы своим жадным ртом. Кайлин зажмурилась от удовольствия, притягивая его к себе сильнее, охотно подставляя всю себя его поцелуям. Его рука скользнула под короткий подол ее платья, нашла край чулок, и тогда Кайлин невероятным усилием воли вывернулась из его объятий.
– Я же сказала: еще нет, мой дей, – проговорила она, лихорадочно задыхаясь и облизывая уже искусанные им губы. – Прояви терпение.
И вскрикнула, когда он снова схватил ее и прижал к себе. Пальцы запутались под лентой, удерживающей чулок, горячее дыхание обжигало ей язык. Другая рука прошлась по груди, очерчивая тяжелые алые камни, уютно лежащие в ложбинке грудей, подчеркнутых вырезом «островного» платья. Как же она забыла?! На Нершиже возбуждение мужчин было возведено в ранг искусства, и этот талант, похоже, прочно обосновался в ее крови. Эта ниспадающая ткань, очерчивающая изгибы ее тела, сделала его диким, а ее признания в любви окончательно заставили его потерять голову. Кайлин пыталась управлять своим божественным мужем, но слегка не учла, что даже все боги Подэры не сумели найти на него узды.
Он запустил пальцы в ее волосы, пронзая ее рот языком, и Кайлин задрожала от бушующей в крови истомы, от порабощающего желания отдаться ему. И все-таки вырвалась снова.
– Я сказала…
Он попытался схватить ее и промахнулся. Все как тогда, в его спальне, среди ночи, только теперь Рогар не пытается ее убить. Он жаждет заняться с ней сексом. Но как же ее задумка? Как же планы подразнить его, заставить весь праздник сидеть как на иголках и предвкушать миг соединения их тел? Ей казалось это забавным и милым. Но он возбудился и хочет этого сейчас.
Кайлин попыталась выскользнуть за дверь в надежде, что в коридоре он опомнится и умерит пыл, но вместо этого сама не поняла как очутилась в его спальне. Впрочем, двери у них находятся почти напротив, а ее божественный муж в разы, если не в десятки раз ее сильней. Она замерла и тихонько охнула, впервые за последнее время очутившись в его покоях. Здесь все было разбито. Просто растерзано в клочья. Из перины на кровати летел пух. Пол усеивали осколки. Повсюду валялись записки, написанные ее рукой. Страшно представить, в какое безумие он здесь погружался, оставаясь наедине с собственными мыслями. Хорошо, что у нее все же получилось вытащить его.
Рогар закрыл собой обзор, возникнув перед ней с бешено сверкающим глазом и стиснутыми зубами. Ужасающе прекрасен. Нечеловечно устрашающ. Невероятно силен. Непредсказуемо безумен. Она вдруг поняла, о чем он безмолвно молит ее, о чем молчит и никогда не найдет смелости признаться. Она нужна ему. Необходима. Сейчас. Он и так сделал все, что мог – открылся ей, как она и просила. Никто не знает, что творится в его голове, но он борется с этим ради нее. И играть с ним, устраивать ему препятствия, как обычному мужчине, было бы жестоко.
