Не отрывая взгляда, я смотрю на Рустама. И ловлю каждую эмоцию от своего «сюрприза».
- Что это, Полина? – напряженно хрипит Рустам.
22. Глава 22
- Что это, Полина? – напряженно хрипит Рустам.
Рустам хмурится. Неужели он не привык получать подарки? Или ему не понравился сюрприз?
- Я только не была уверена, как ты к этому отнесешься…
Мой голос дрогнул. На ладони без колебаний лежал его подарок. Мой первый ему подарок и такой… необычный.
- Я боялась тебе показывать, - нервно кусаю губы, - сначала думала положить тебе в карман, чтобы ты сам нашел его… Так мне было бы значительно легче.
Рустам переводит взгляд на мое лицо, и глаза его темнеют.
Это хороший признак или не совсем? Так обычно бывает, когда он возбуждается или… да черт его знает, этого Басманова!
- Пожалуйста, не молчи, - прошу я.
Я с облегчением выдыхаю, когда его губы начинают шевелиться. Голос Рустама звучит подавленно и хрипло:
- Таких сюрпризов девушки мне еще не делали.
- Ты рад? Тебе нравится? – уточняю я.
Рустам медленно кивает и вновь возвращается к подарку на моей ладони.
- Ты позволишь нам… мне… - язык заплетается от волнения.
- Родная, о чем речь? – хмурится Басманов, - надевай.
Я шумно сглатываю и поднимаюсь с колен. В глазах на секунду темнеет… Точно к врачу нужно сходить и поменьше из-за глупостей волноваться.
Я обхожу Рустама и становлюсь за его спиной. Мужчина послушно замирает, и я надеваю подвеску на его шею.
- Я боялась, что тебе нельзя такие штучки носить, - поясняю ему свое волнение.
- Что он значит?
Кулон падает ему на грудь, и Басманов тут же берет его в руки. Я хочу вернуться на место, но мужские руки рывком перехватывают меня на пол пути и сажают себе на бедра. Я успеваю лишь схватиться за его плечи и прижаться к жесткой груди, чтобы не упасть…
Повсюду рядом – тихо шумела вода.
- Я знаю, кто ты, Рустам.
- И кто же я? – смотрит безотрывно мне в глаза.
- Ты стал часто говорить о войне, и я хочу, чтобы этот кулон оберегал тебя в это непростое время.
- За меня даже не переживай.
Я качаю головой и уворачиваюсь от жадных поцелуев. Самоуверенность – в этом весь Рустам.
- На кулоне бог войны. Тебе понравился?
- Не думал, что девушки умеют делать подарки… - усмехается Басманов.
- Не всем же удивлять, как ты, - парирую я.
В робком поцелуе теперь я коснулась его губ. Но мою власть тут же свергли: Рустам перехватил инициативу, пятерней собирая мои волосы на затылке и притягивая к себе.
А в перерыве между поцелуем я пытаюсь выяснить:
- Рустам, твои люди… они сходили к нам с братом домой?
- Сейчас позвоню. Уточню, - целует жадно.
- Позвони сейчас… пожалуйста, - задыхаюсь под его напором.
Я задыхаюсь в мужских тисках, а тем временем в груди разливается пожар. Что-то плохое грядет, что-то непредвиденное. И этот пожар заставляет меня молчать, на потом перенести второй сюрприз…
Я заставляю себя смолчать о беременности.
И скоро я пойму, что пожар этот уберег меня от ошибки.
От роковой болезненной ошибки.
Телефон Рустама вибрирует, и лишь тогда Басманов отрывается от моего тела. Смотрит на дисплей, хмурится.
- Сиди здесь. Скоро вернусь. К бортам не подходи, - отдает приказания.
Я киваю. Рустам поднимает меня со своих бедер и усаживает на судно. Он склонился, чтобы поцеловать меня в крайний раз. Подвеска на его груди красиво блеснула, отразившись в нависающей темноте.
- Спасибо за подарок, родная.
Бог войны…
Рустам уходит, и чувство волнения накрывает меня вновь. Бог войны уходит спешно, торопливо. Звонит кто-то важный.
