Наверное, его люди сходили-таки к нам домой и обнаружили брата. Неужели опять напился до такой степени, что не слышал моих звонков?
Не в силах ждать, я поднимаюсь на ноги. Слегка покачиваясь, я оказываюсь у степеней, ведущих с палубы вниз. Туда ушел Рустам и где-то там наша каюта.
Вот только я хорошо помнила, как Рустам велел мне никуда не уходить и ждать его у носа судна.
- Скажу, что за водой пошла… - решаю я.
И спускаюсь вниз. Везде темно, кроме небольших фонарей над головой. В конце прохода, где расположена наша каюта, замаячила крепкая фигура. Рустам держал телефон у уха и прислонился к стене головой, словно разговор ему совсем не нравился.
- Отец, я убрал свидетельницу, а взамен попросил время. А что теперь? Что теперь ты делаешь?!
-…
- Да, его сестра со мной. Я свое обещание сдержал, а ты? У нас была договоренность!
-…
- Это твое окончательное решение? Потому что я бы попросил тебя подумать! И нет, я не повышаю на тебя тон, - он почти рычит.
Голос Рустама злой. Необузданный. Дикий.
- Я знаю, что это позор и угроза для нашей семьи. Но отец! Это ее первая беременность. После прерывания она может больше никогда не иметь детей. Я узнавал.
Я похолодела. Сердце мое готово было вылететь из грудной клетки, ведь не было никаких сомнений: они говорят обо мне.
Семейство Басмановых решает, когда делать прерывание.
За меня решают…
Позор и угроза? Так называют наследников Басмановых?
Боже мой…
- Когда мы с Ковалевой вернемся в город, я хочу видеть его живым. Ты дал мне обещание. Только допрос, потом решим…
А сейчас он говорит о Максиме.
И я понимаю: не было никаких людей! Никого он не отправлял к нам домой!
Бог войны…
Басманов похитил моего брата. Его отец устроил ему допрос, и тогда Рустам узнал о моей беременности. Максим ведь все знает, а под болью только железо не расколется.
А я ведь еще хотела сама сказать…
Хотела его обрадовать, что беременна!
А он от моего ребенка хочет избавиться. Или его отец… или все семейство Басмановых - неважно!
Рустам - бог войны, не более… Это я насочиняла себе сказок, и оттого падать оказалось слишком больно.
Я успеваю только приложиться к стене. Буквально на минуточку… чтобы дыхание восстановить. А разговор тем временем заканчивается. Я это по шагам Рустама слышу. По яростным, злым шагам.
В ту же секунду на своем пути я встретила потемневший взгляд.
Я глотала слезы, а бог войны был несдержанно зол.
- Вот так ты зовешь этого ребенка? Позор и угроза? – хриплю несдержанно и зло.
23. Глава 23
- А ты, я смотрю, все знала и молчала, - цедит Рустам в ответ.
Он невероятно зол.
Точно бог войны.
Его глаза темнеют пуще прежнего, но здесь смелость покидает мое обессиленное тело.
И тогда я срываюсь с места. Срываюсь и бегу - бегу, что есть силы. По ступеням вверх я вылетаю на палубу, минуя кабину, в которой засел капитан. Не поможет мне даже капитан - здесь все по правилам Басманова.
- Стоять! – раздается рев позади.
Я торможу лишь у самого носа. Задыхаюсь и впиваюсь холодными пальцами в поручни. Испугавшись упасть, я торможу лишь у самой воды!..
Здесь я подарила Рустаму подвеску… дьявол, он был так рад! Здесь я хотела сказать ему о беременности. Дурочка наивная, он ведь и без тебя все знал!
Все сложилось, пазл в голове сошелся. Теперь я знаю, почему брат не отвечал на мои звонки. Его уже допросили.
Вопрос только в одном: жив ли он еще или?..
Боже мой! Максим! Хочется плакать и стонать от боли… неужели он мертв? Неужели в этом мире я осталась одна?!
